— Я хочу задать тебе один вопрос.
— Говори.
— Кто осмелился заманить меня в эту ловушку?
— Ты пришел сам и хотел узнать наши тайны. Мы были вынуждены…
— Кто вы?
— Этого ты не должен знать. Прощай, я приду вечером.
— Подожди, вспомни о власти шаха и о возмездии. Я требую немедленного освобождения. Передай это тем, кто осмеливается держать меня в заключении.
Зубейда улыбнулась и взмахнула два раза ханджаром. При каждом взмахе она говорила:
— Вот тебе — шах, вот тебе — садразами[2]!!
Лицо ее мгновенно изменилось, сделавшись хищным и злым. Зубы оскалились, как у маленького зверька в минуту опасности.
Берг бросился к ней, но она протянула навстречу ханджар. Его сталь засверкала зловещим, угрожающим блеском и остановила Берга. Он почувствовал неприятный, мучительный холодок в груди, около сердца.
В это мгновение отворилась маленькая кипарисная дверь, которую Берг только сейчас заметил в одной из стен пещеры. На пороге появился старик курд с ружьем в руке. Это ружье Берг мгновенно узнал. Оно принадлежало ему и лежало в моторной лодке. Неужели с профессором произошло несчастье?
Зубейда повернулась и вместе со стариком исчезла за дверью. Звякнула задвижка и гулко прозвучали удаляющиеся шаги.
Порыв бешенства овладел Бергом. Он подбежал к двери и принялся колотить в нее кулаками. Потом, поняв, что это бесполезно, взял светильник и подробно осмотрел всю пещеру. Везде был камень. Положение показалось Бергу безвыходным, и это, как ни странно, его сразу успокоило. Он поставил светильник обратно на камень и принялся ходить взад и вперед по пещере, обдумывая свое положение. По привычке он засунул руки в карманы и вдруг радостная улыбка мгновенно изменила его нахмуренное лицо…
В кармане лежал походный радиоаппарат с приспособлением для радио-телефона.
— Вот счастливая случайность! Они не осмотрели мои карманы.
Не теряя времени, он привел в действие радио-телефон и стал слушать. Несколько минут он безрезультатно ловил радио-волны, поворачивая приемник в разные стороны. Но вот мембрана телефона зазвучала.
До Берга донесся заглушенный разговор. Он различал мужской и женский голоса. Где-то, невдалеке, находилась, вероятно, другая пещера.
— Мне его жаль, Моавия… — говорил женский голос, и Берг догадался, что он принадлежит Зубейде.
— Но что же тогда мы будем с ним делать? Не забывай, что второй чужестранец бродит где-то по острову. Если мы их оставим живыми, то они узнают все наши тайны…
— Возврати им лодку, и пусть они уезжают. Эти чужестранцы исследуют озеро, и наши тайны их не интересуют. Куда ты дел их лодку, Моавия?
— Она стоит в гроте, рядом с железным снарядом, упавшим с неба. Будь он проклят! Если мы отпустим иностранцев, все узнают о существовании нашего острова, и через несколько дней сюда приедут сарбазы.
— Ты прав, Моавия… Что же нам делать?
— Убить обоих… другого выхода нет.
Разговор прекратился и послышался звук запираемой двери. Берг понял, что его тюремщики куда-то ушли. Он сел на камень рядом со светильником и задумался. То, что он узнал, было для него большой и неожиданной новостью.
Падение для профессора оказалось счастливым. Упав с двухсаженной высоты, он получил только легкие ушибы. Вокруг был мрак. С тихим, настороженным звоном, где-то совсем близко струилась вода. Профессор встал на ноги и зажег спичку. Прямо перед ним темнело круглое подземное озеро. Озеро заполняло большую квадратную пещеру, от которой, теряясь во мраке, расходились несколько подземных каналов…
Спичка догорела. Профессор бросил ее. Красноватая искра метнулась в черном зеркале и стала падать в бездонную глубину. Потом с шипением погасла, точно раздавленная хлынувшим сверху тяжелым мраком. Профессор зажег новую спичку.
Он стоял на узкой гряде камней, спускающихся к воде. Позади возвышалась двухсаженная гладкая стена. Подземная галлерея, по которой он шел, оканчивалась здесь неожиданным обрывом.
Для профессора стало теперь ясным, что, идя в темноте по галлерее, он пропустил какое-то ответвление, куда скрылась преследуемая им девочка. Нужно найти этот поворот, а для этого, прежде всего, выбраться отсюда. Это не составило особого труда. Профессор набрал камней и, сложив их около стены, взобрался по ним обратно в галлерею.
Предположения его оказались правильными. В нескольких саженях от места его падения галлерея сворачивала вправо, чего в темноте не заметил профессор. Горьким опытом наученный осторожности, он свернул в этот проход и начал медленно подвигаться вперед. Проход шел с небольшим подъемом. Боясь зажечь спичку, чтоб не выдать своего присутствия, профессор шел в темноте, ощупывая руками стены. Проход неожиданно повернул влево. Профессор почувствовал под ногами ступени лестницы и поднял голову. Лестница оканчивалась у входа в узкую галлерею. Оттуда струился слабый красноватый свет…
2
САДРАЗАМ — САДРИ-АЗАМ, САДР-И-АЗАМ, САДРАЗАМ (тур., от араб. sadr — главный, и asem — самый большой). Великий визирь, которому вверено высшее управление страной.