Постановлением правительства наименование системы ПВО Москвы «Беркут» было заменено на «система С-25». Главным конструктором С-25 был назначен А. А. Расплетин. Информируя руководящий состав о своем назначении и об изменении названия системы, Расплетин пояснил – заменяется наименование, происходящее, по всей видимости, от фамилий Берия и Кутепов.[185]
В сентябре 1953 г. определяется новая структура КБ-1. Назначаются три главных конструктора КБ-1 – по зенитно-ракетным системам (Расплетин), системам «воздух – море» и «воздух – воздух». Организуются шесть научно-исследовательских отделов: два головных – по зенитным системам и по системам управляемого оружия с носителями-самолетами – и специализированные, обслуживающие все разработки. Начальниками отделов теперь уже были назначены специалисты, а не офицеры КГБ. Если еще недавно ставился вопрос о продлении контрактов с немецкими специалистами, то теперь запрещается привлекать их к новым разработкам. Сначала они оставались в Москве, затем работали в Сухуми, а оттуда возвратились в Германию.[186]
На базе отдела № 32, занимавшегося работами по ракете 32-Б, и его экспериментального цеха было создано ОКБ-2 по зенитным ракетам, его начальником и главным конструктором был назначен бывший главный инженер ОКБ Лавочкина – П. Д. Грушин, первым замом начальника ОКБ-2 – Г. Я. Кутепов, который был первым замом начальника КБ-1 и возглавлял в КБ-1 всю команду офицеров госбезопасности, вкрапленных в научные отделы.[187]
Прекращается информационная изоляция высшего руководства Минобороны. О принципах построения зенитно-ракетных комплексов московской системы, об их реальном воплощении разработчики С-25 впервые рассказали заместителю министра обороны, члену-корреспонденту АН СССР А. И. Бергу. В декабре 1953 года в КБ-1 появляются официальные представители министерства обороны – вводится военная приемка. Проведенные в апреле – мае 1953 г. стрельбы по ТУ-4 – аналогу целей, для поражения которых предназначался «Беркут», – не стали итоговыми, сдаточными испытаниями опытного образца. После ареста шефствовавшего над «Беркутом» Л. П. Берии военная сторона стала предъявлять к системе все новые и новые требования.[188]
На основании Распоряжения Совета Министров СССР № 11294 от 27 августа 1953 г., в период с 22 сентября по 7 октября 1953 года на полигоне в/ч 29139 были проведены контрольные испытания комплекса по определению эффективности поражения реактивных самолетов-мишеней ИЛ-28 и проверка одновременной стрельбы несколькими ракетами по самолетам-мишеням Ту-4. В процессе этих испытаний произведено 33 пуска ракет В-300, при которых было сбито 4 самолета-мишени ИЛ-28 и 4 самолета-мишени Ту-4 и дополнительно была произведена проверка одновременного наведения четырех ракет на четыре различные цели (парашютные мишени). Результаты этих испытаний показали возможность обстрела комплексом Б-200, В-300 реактивных самолетов-мишеней ИЛ-28, возможность одновременного наведения ракет на несколько целей, большую эффективность боевой части кумулятивного действия (В-196) ракеты 207 по сравнению с осколочной боевой частью (Е-600) ракеты 205. Кроме того, испытания показали невысокую эксплуатационную надежность бортовой аппаратуры ракеты и наличие вероятности поражения личного состава, оборудования и ракет на огневой позиции фермами газовых рулей, сбрасываемыми на 9-й секунде полета ракеты.[189]
Зенитчики-артиллеристы, естественно, не хотели сдавать своих позиций. Попросили для демонстрации эффективности своей последней модели предоставить и им возможность провести стрельбы по самолету-мишени. Такие стрельбы были выполнены. Самолет-мишень обстреливало прибывшее на полигон мощное подразделение зенитной артиллерии. Мишень прошла через множество разрывов артиллерийских снарядов неповрежденной и была уничтожена пущенной по ней ракетой со стоявшего на подстраховке опытного образца C-25.[190]
Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 29 сентября 1953 г. представлялись на государственные испытания и приёмку комплексы вооружения системы С-25, смонтированные на позициях полков в/ч 32396. Председателем комиссии был назначен маршал артиллерии Н. Д. Яковлев, его заместителем – инженер-вице-адмирал А. И. Берг. Испытания СНР Б-200 проводились в в/ч 61991 и 83545 комиссией под руководством заместителя начальника 5 ГУ МО СССР инженер-полковника П. И. Сугробова и инженер-подполковника Б. С. Пуга, а прием – комиссией под руководством главного инженера УТЧ-2 инженер-полковника В. А. Шаршавина. Оборудование стартовых позиций принимала группа специалистов во главе с инженер-подполковником И. Д. Красновым, а технических баз – группа под инженер-полковников М. Г. Мымрина, А. М. Михайлова, М. И. Ненашева.[191]
185
Альперович К. С. «Годы работы над системой ПВО Москвы – 1950–1955 (Записки инженера)». – М., 2003
186
Альперович К. С. «Годы работы над системой ПВО Москвы – 1950–1955 (Записки инженера)». – М., 2003
187
Кисунько Г. В., Секретная зона: Исповедь генерального конструктора. – М.: Современник, 1996
188
Альперович К. С. «Годы работы над системой ПВО Москвы – 1950–1955 (Записки инженера)». – М., 2003
189
«Отчёт о результатах государственных испытаний комплекса Б-200, В-300 системы 25» книга 1, 1954
190
Альперович К. С. «Годы работы над системой ПВО Москвы – 1950–1955 (Записки инженера)». – М., 2003
191
«Зенитная артиллерия и зенитные ракетные войска противовоздушной обороны». Часть вторая «Зенитные ракетные войска противовоздушной обороны». Москва, Военное издательство, 1994.