По кончинѣ Великаго Князя Ивана Даниловича, сынъ его Симеонъ Ивановичь получилъ безпрепятственно великое Княженіе Владимирское и Московское, и какъ онъ былъ твердаго духа, храбръ и разуменъ, то и присовокупилъ къ прежнему сіянію Москвы новую славу. Храбростію своею, какъ выше упомянуто, привелъ въ страхъ Новгородцовъ, а желая всегда пребывать въ мирѣ съ прочими Князьями Россійскими, обратилъ тѣмъ болѣе къ почтенію себя всѣхъ; разумомъ, и любленіемъ великолѣпія, содѣлалъ въ своемъ Княженіи и изъ своихъ же подданныхъ искусныхъ мастеровъ, здателей, и ваятелей и прочихъ.[59]
Кромѣ всего того былъ онъ желающъ крайне сыскивать благосклонность отъ Татаръ, а таковымъ мудрымъ своимъ поступкомъ, и имѣлъ щастіе предохранить Россію отъ Татарскихъ налоговъ, и отъ внутреннихъ и внѣшнихъ браней.
Ханъ Ординскій, уважая его, отослалъ къ нему въ плѣнъ, присланнаго для поднятія его Хана на Россію отъ Князя Литовскаго Олгерда брата его. Но сей великодушный Государь отпустилъ сего плѣнника къ его брату, и евоему свойственнику обратно. А сей напротивъ или за сіе его полюбя, или убоясь, испросилъ у него себѣ въ супружество своячиницу его дщерь Князя Тверскаго.[60]
Вотъ уваженіе и иностранныхъ Государей къ Московскому Великому Князю, что мимо отца просятъ себѣ невѣстъ у свойственника!
По не имѣнію у сего Великаго Князя Симеона Ивановича дѣтей, которые какъ и онъ самъ, по повѣствованію находящемуся въ нѣкоторой краткой изъ лѣтописцовъ выпискѣ, скончались отъ заразительной болѣзни, разпространившейся тогда по всей почти Россіи, вступилъ послѣ него на престолъ братъ его Князь Иванъ Ивановичь. Но и сей не меньше своего предшественника способенъ былъ хранить свое владѣніе въ прежней его силѣ.
Сей Великій Князь правилъ государствомъ въ великомъ покоѣ и тишинѣ. Тихой его нравъ дѣлалъ его любима Татарами и Князьями Россіискими.[61]
Хотя онъ былъ нечестолюбивъ, однакожъ великіи его духъ доказываетъ, поступокъ его въ отказаніи Татарскому послу, о размѣжеваніи границъ Московскаго Княженія съ Рязанскими.[62]
По кончинѣ сего Великаго Князя Ивана Ивановича, хотя по малолѣтству сына его Князя Дмитрія Ивановича и старались было, какъ выше упомянуто, отторгнуть его отъ владѣнія во вся, Суздальскіе Князья. Но Князь одиннатцати лѣтъ отъ рожденія возмогъ преодолѣть Князей состарѣвшихся. Не силы ли Московскаго Княженія и богатство соединенное съ наслѣдственнымъ правомъ, подавали таковую силу и успѣхъ, хотя честолюбивому, но слабому Князю, всякъ только судить можетъ? Московскій Князь отъ Ординскаго Хана предпочтенъ Суздальскимъ.[63]
Князь Суздальскій за щасшіе можетъ быть счелъ и то, что удостоился потомъ выдать дщерь свою за сего Великаго Князя въ супружество.[64]
Тщетно покушался и Тверскій Князь Михайло Александровичь ниспровергнуть Великаго Князя Московскаго; ни силъ, ни любленія отъ народа Владимирскаго ему недоставало. Свойственникъ его Князь Олгердъ Литовскій не былъ въ состояніи ему помощи учинить съ многочислепнымъ своимъ войскомъ. Ханъ Ординскіи подтвердилъ сему Великому Князю Дмитрію Ивановичу достоинство Великаго Княженія. А Олгердъ отдалъ за брата его дщерь свою въ супружество.[65]
Извѣстно почитай каждому Россіянину, сколь славную побѣду получилъ тогда сей Великіи Князь надъ Татарами, особливо же предводимыми Княземъ Мамаемъ на рѣкѣ Дону, отъ чего и получилъ себѣ названіе Донскаго.[66]
Излившіяся въ тогдашнее время, какъ бы изъ нѣкоторыя бездны различныхъ Татарскихъ Ордъ войска, и втекшія какъ воды въ Россію, хотя и поколебали Москву, и причинили ей и около лежащимъ странамъ опустошеніе, но укоренившіяся уже силы Московскаго княженія при помощи смятеніи произведшихъ въ Ордѣ, были въ состояніи скоро привести паки Москву въ первое ея сіяніе.[67]
Москва прежде сего еще сему Великому Князю одолжена каменными стѣнами, которыми обнесъ ее сей Государь въ лѣто отъ созданія міра 6875, отъ Христа же 1367. А сочинитель Ядра Россійской исторіи, прямо сіи стѣны наименуетъ кремлемъ,[68]
Сынъ сего Великаго Князя Дмитрія Ивановича, великіи Князь Василіи Дмитріевичь, не только отъ другихъ Князей Россійскихъ былъ любимъ, но и отъ лютаго Тактамыша опустошавшаго Москву почитаемъ, такъ, что ни единъ отъ прежнихъ Князей; онъ далъ ему въ вѣчное владѣніе, отторгнувъ отѣ Суздальскаго Княженія города, Нижній Новгородъ, Городецъ, Мещеру и Торусу.[69]
59
К: Щерб: томъ 3, стр. 435, типогр: лѣтоп: № 48, листъ 325, въ лѣто 6854. Слиты быша три колоколы большихъ на Москвѣ, да два малыхъ, а мастеръ Бориско
fb2: завершение сноски потеряно (ошибка набора).
60
К. Щерб: томъ 3, стр. 405, 409, и слѣд; степ: кн: степ: 11, листъ 440, ч: I. И той великимъ Новымъ градомъ и Псковомъ господарствуя, и Нѣмецъ враждующихъ побѣждая, и Литву одолѣ. Яко и Ординскїи Царь Занибекъ, посла къ нему на Москву пословъ Литовскихъ и братїю Олгердову, да еже хощешъ, тако да сотворитъ има за вражду, еже творяше Олгердъ земли Рустей, и умоленъ бывъ посланїемъ Олгерда …. отпусти ихъ. тожъ типогр: библ: лѣтоп: № 48, листъ 327.
61
Кн: Щерб: томъ 3, стр. 449. Ядро Рос: истор: стр. 134, степ: кн: часть 1, степ: 11, стр. 440. И тогда сей Богохранимый наслѣдникъ державы Рускїя, паче инѣхъ Князей честїю преспѣвая … во дни же его бысть тишина велїя въ Рустѣй земли, яко же и при отцы его.
63
Типог: библ: лѣтоп: № 48, листъ 330, 331, 333 и 337. тожъ К: Щерб: томъ 3, стр. 482 и 483. типог: библ: лѣтоп: листъ 331 въ лѣто 6870, Князь Димитріи Ивановичь Московскїй, и Князь Дмитрїи Константиновичь Суздальскїй сперся о Великомъ Княженїи, послаша Киличеевъ своихъ въ Орду ко Царю Мурату, и даетъ великое Княженїе Великому Князю Дмитрїю Ивановичу Московскому по отчинѣ и дѣдинѣ.
65
Лѣтоп: типог: библ: № 48, листъ 335, 336 и 337, въ лѣто 6879. Великїи Князь Димитрїи Ивановичь приде изъ Орды, Княженїе укрѣпивъ подъ собою, а супостаты своя побѣди, посрами и проч: тоежъ зимы женися у Великаго Князя Литовскаго Олгерда, Князь Володимиръ Андреевичь Московскій, поятъ дщерь его Елену, листъ 337.
66
Степен: кн: степ: 12, листъ 492 и слѣдую: лѣтоп: типог: № 48, листъ 354 и 365. Ядро Рос: истор: стр. 135 и 136.
67
Типог: библ: лѣтоп: № 48, листъ 372, степен: кн: стр. 496 и слѣдую: Ядро Рос: ист: стр: 176 и слѣдую.