Так глуп он или умен?
«Тверёзый» он или «спящий»?
В действительности, каждое слово, обладающее двумя противоположными значениями, есть соединение разных пониманий, пересечение разных жизненных траекторий, направленных к противоположным полюсам одной антиномии. И точка их пересечения, скрытая в густой чаще языка, нередко оставляет случайных путников в некоторой растерянности.
△ По́дступы
△ 发歌
Если деревенские работяги собираются небольшой компанией на краю поля, у стены или у очага, привычно подпирая ладонями щеки или прикрывая рты, значит, сейчас они будут петь. В Мацяо исполнители песен напоминают заговорщиков: поют всегда тихими голосами, спрятавшись от чужих глаз в каком-нибудь укромном углу. Исполнение песен здесь больше похоже на игру, которую разыгрывают в тесном кругу, чем на публичное представление. Поначалу я думал, что во всем виноваты политические кампании, которые внушили людям страх перед традиционным искусством, но потом понял, что мацяосцы исполняли свои песни исподтишка задолго до «культурной революции». Неизвестно, что на это повлияло.
В Мацяо песни «поются», «тянутся», а еще «подступают», как вода или слезы. У ханьского поэта Мэй Шэна есть известное произведение «Семь подступов»[34] – «подступом» тогда называли особую оду, написанную в форме вопросов и ответов. И в Мацяо все подступы тоже представляют собой противостояние, где один спрашивает, а второй отбивается от его вопросов, однако не знаю, можно ли считать мацяоские подступы наследниками ханьского жанра.
Молодые парни любят слушать подступы, каждую новую реплику они сопровождают критическими комментариями, а некоторые – возгласами горячего одобрения. Особенно щедрые слушатели бегут в лавку и покупают исполнителю чашку вина, а если денег не хватает, просят лавочника о ссуде. Во время передышки исполнитель успевает хлебнуть вина, и следующий его подступ становится еще хитрее и заковыристей, и сопротивнику теперь еще труднее на него ответить, новый подступ загоняет сопротивника в угол, и дальше битва идет не на жизнь, а насмерть, и никто так просто не сдается, никто не спешит опускать руку, что подпирала щеку, что прикрывала рот.
Подступы всегда начинаются с вопросов государственной важности. К примеру, первый сопротивник спрашивает второго, знает ли он, кто нынче занимает пост премьера Госсовета? А председателя Китайской Народной Республики? А председателя Военного совета? А зампредседателя Военного совета? А знает ли он, как зовут старшего брата зампредседателя Военного совета? А знает ли он, чем давеча заболел этот самый старший брат зампредседателя Военного совета, а чем его лечили? И все в таком духе. Я очень удивился, впервые услышав, как сопротивники подступают друг к другу с подобными вопросами. Сам я никогда не смогу похвастаться такой осведомленностью в делах государственных деятелей, даже если целыми днями буду читать газеты, а мацяосцы назубок помнят, кто из них болен раком легких, а кто – сахарным диабетом. Подозреваю, удивительно цепкая память у этих людей, от которых за версту разит коровьим навозом, объясняется особой подготовкой. В горной глуши они радеют о государе[35] – и предки современных мацяосцев наверняка столь же внимательно следили за всеми переменами придворных декораций.
Допев про дела государственные, мацяосцы переходят к делам семейным, и тогда наступает черед сыновних песен. Сопротивники стараются задеть друг друга за живое, например, первый уличает второго, что тот не пошил родителям ватного одеяла, или до сих пор не купил гроба своему порожному отцу, или не поднес старшему дядюшке вяленого мяса на Праздник фонарей[36], или же кусок, который он поднес, был не больше двух цуней толщиной, а в самом мясе давно завелись опарыши. Упреки их строги, но справедливы, первый сопротивник допытывается у второго: может, ты просто чураешься бедности своей родни? Позабыл о сыновнем долге, о благодарности? Или объелся свининой да собачатиной и превратился в скотину? Само собой, второй должен проявить смекалку, оправдать свои промахи дурной погодой или слабым здоровьем и немедленно идти в наступление, припомнить первому его собственную непочтительность, иногда в этом деле приходится немного приврать. Чтобы перейти к следующим подступам, сопротивники должны во что бы то ни стало выдержать этот песенный допрос, этот строгий экзамен на соответствие нормам деревенской этики.
34
«Семь подступов» («Семь наставлений») – самое известное произведение ханьского пэта Мэй Шэна (II в. до н. э.), написанное в форме диалога между наследным принцем царства Чу и неким гостем из царства У.