В двадцать один час нам вновь не повезло, мы никак не могли связаться с Дарвином, хотя погода улучшилась и не было атмосферных помех. На следующее утро нам сказали, что на поиски нашего судна отправлен воздушный патруль, но от него пока еще не поступало известий и что на следующий день в миссию прилетит самолет-амфибия, который сможет вдобавок к своему грузу, состоящему из продуктов и запасных частей для нашего радиопередатчика, взять двоих пассажиров. В связи с этим было решено, что на следующее утро я отправлюсь с туземцами пешком обратно в Умба-Кумбу, а Маунтфорд и Суини полетят самолетом.
Итак, остаток дня я мог использовать, как мне заблагорассудится. Я отправился в лагерь аборигенов, чтобы узнать от Банью, что он хотел мне показать. Он усадил меня, и пока мы с ним вдвоем курили одну сигарету, пришли Калиова и старый Баранбу. Все трое считались старейшинами племени, хотя, по нашим понятиям, они были еще не стары, им было тогда пятьдесять шесть, пятьдесят семь и сорок восемь лет. Они знали, что меня интересуют все стороны их жизни. На этот раз они сказали, что хотят показать мне одно из своих ритуальных мест в буше. И снова они настаивали на том, чтобы я ни в коем случае не рассказывал об этом миссионеру.
Когда я попросил сказать, куда они собираются меня вести, мне ответили на пиджин-инглиш[19]. «Совсем близко», что могло означать любое расстояние — от сотни метров до сорока километров. Так как противоположное этому «далеко отсюда» может означать те же расстояния, ясности от такого ответа у меня не прибавилось. Они явно не торопились — может быть, чтобы подольше попользоваться моим табаком: прежде чем тронуться в путь, мы выкурили еще одну сигарету. Тропка сильно извивалась, но в основном шла параллельно реке Ангургве, один или два раза мы даже видели ее. По-видимому, по прямой до миссии было не более двух километров, но мы прошли три или три с половиной километра, пока не вышли на круглую полянку примерно тридцати метров в диаметре. На одной стороне поляны стояли три хижины из сучьев.
Такое место для церемоний с подобными хижинами я уже видел на северо-западе острова, когда работал там в 1941 году. По сообщению этнографа Тиндейла, который был на острове в 1921 году, в каждой из хижин было закопано по раскрашенной деревянной палке. Ими пользовались при исполнении тотемистических обрядов, целью которых было увеличить количество продовольствия. Тогда я не смог проверить, что находится в хижинах, и подтвердить сообщение Тиндейла. Поэтому теперь я загорелся желанием узнать, есть ли такие палки в этих хижинах, и посмотреть на них.
Мне не пришлось никого ни о чем просить, так как один из сопровождавших нас молодых туземцев начал копать землю в хижине и откопал три палки описанного Тиндейлом типа. На них еще сохранились следы раскраски охрой и глиной. Всего туземец выкопал девять палок; многие были сильно изъедены термитами. На концах некоторых палок я увидел грубо вырезанные головы и лица — это было нечто новое. Особенно меня заинтересовала одна палка, сделанная в форме змеи; на ней была изображена извивающаяся змея. Это была символическая «радуга-змея», в которую верили многие австралийские племена.
Хотя известно, что с подобными палками или шестами связаны тотемистические обряды размножения, еще ни один этнограф или вообще белый не наблюдал такой церемонии. Нельзя ли устроить, чтобы члены экспедиции присутствовали при совершении обряда и засняли его? Я отозвал старого Банью в сторону, потому что он был «боссом» одной половины племени, — у другой был Калиова — и спросил его об этом. Он подумал, потом посоветовался с Калиовой. Они считали, что это возможно, но не здесь, поскольку миссионер тогда все узнает. Может быть, сделать это в Умба-Кумбе? Туземцам было явно приятно слышать, что экспедиция очень интересуется их обрядами.
Мы вернулись к миссии, и Маунтфорд пришел в лагерь туземцев. Тотчас же договорились о том, чтобы устроить в Умба-Кумбе целую серию тотемистических церемоний с песнями и танцами. По Маунтфорд сказал при этом, словно жалуясь:
— …Как только прибудут наши продукты.
Ведь во время подготовки и совершения обрядов придется кормить несколько десятков туземцев. Было решено, что трое стариков — Банью, Калиова и Баранбу — пойдут со мной в Умба-Кумбу, чтобы начать подготовку и подобрать подходящее место.
Я очень радовался, что церемонии будут описаны и засняты на пленку, но сожалел, что мне, по-видимому, не придется при этом присутствовать, так как я должен был через несколько дней вернуться в Дарвин. Я удивлялся тому, что, несмотря на изменения, происшедшие в жизни туземцев за последние семь лет, все еще сохранялись их верования и связанные с ними обряды. Конечно, многоженство почти не встречалось, обряд посвящения юношей видоизменился — юноше уже не резали грудь, чтобы образовались шрамы, и хотя обрезание при посвящении юношей еще сохранилось, теперь его делали лезвием бритвы, а не каменным ножом. И все же всего за два километра от христианской миссии туземцы по-прежнему совершали свои языческие церемонии. Несомненно, религиозные представления продолжали существовать благодаря старикам, их забудут, вероятно, уже в следующем поколении. Какое счастье, если экспедиция сможет спасти эти ритуалы от угрожающего им полного забвения. Я так желал, чтобы судно с продовольствием прибыло скорее!
По пути в Умба-Кумбу не произошло ничего особенного. Солнце ярко светило с ясного, безоблачного неба, и не верилось, что всего несколько дней назад шли ливневые дожди. Там, где недавно стояла вода, все уже высохло, но по крикам еще бежали ручьи. Компания на обратном пути у меня была большая: кроме пяти человек из Умба-Кумбы еще Банью, Калиова, Баранбу и двое человек из миссии.
Маунтфорд и Суини прибыли в Умба Кумбу раньше нас. Тем временем были обнаружены и следы нашего судна. Оно наскочило на один из островов возле побережья Арнхемленда, К счастью, судно не получило никаких повреждений, но должно было дожидаться сильного морского прилива, который бы снял его с мели. Все члены экспедиции на борту судна были здоровы. Каким образом судно могло попасть туда, где оно очутилось, оставалось загадкой, потому что это место было в стороне от его курса. Злые языки утверждали, что капитан, рулевой и вся команда вместе с членами экспедиции очень уж рьяно отметили день рождения капитана, и несчастье произошло во время пирушки. Из-за этого экспедиция дольше, чем было намечено, задержалась на Грут-Айлепде и вынуждена была отказаться от посещения реки Ропер. Однако взамен удалось сделать замечательные съемки тотемистических обрядов размножения.
Через несколько дней после возвращения в УмбаКумбу я покинул Грут-Айленд.
Сейчас, когда я пишу эти строки, перед мной лежит вырезка из газеты:
«Предоставление крупнейшей стальной монополии «Броукен-Хилл Лтд» концессий на эксплуатацию залежей марганцевой руды на Грут-Айленде в корне разрушит жизнь аборигенов, большинство из которых никогда не жили нигде в другом месте.
…Согласно сообщениям, Общество предполагает привлечь к работе некоторых аборигенов. Общество получило в свое распоряжение запасы марганцевой руды за смехотворную плату — один фунт за тонну… Уплачиваемые Обществом суммы должны идти в так называемый особый фонд. До сих пор неизвестно, получат ли хотя бы часть денег лишенные земли аборигены.
…Когда в 1962 году такому же нажиму подверглись племена, живущие в Йиркала, в двухстах километрах на север от Грут-Айленда, они тотчас же написали коллективное послание, которое стало историческим памятником борьбы этого народа. Их акция возбудила во всей стране протесты против захвата земель аборигенов».
Залежи марганцевой руды на острове известны уже много лет. Там же добывали и охру, которая давала наскальным изображениям тот особенный красный цвет, который туземцы легко отличали от красного охряного цвета, характерного для рисунков на континенте. Типичную для Грут-Айленда черную краску, которой грунтовали живописные изображения на коре, получали из марганцевой руды.
Во время моих блужданий по острову я натыкался на жилы какого-то тяжелого черного минерала — цинк, вольфрам, уж не знаю там что. Если он годен для промышленной разработки — вот возможность для всех аборигенов приложить свои силы. Ее мог бы использовать Фред Грей, чтобы помочь этим людям, жившим практически еще в условиях первобытного общества, занять независимое положение в современной экономике. Я послал свою находку с пояснительным письмом в Департамент горнорудного дела в Дарвин. Через несколько недель я получил короткий ответ:
19