Так было на о-ве Грут-Айленд, и, как полагает Роуз, так было когда-то по всей Австралии. А у аборигенов Ангас-Даунса характер семьи и общественных отношений в целом радикально изменился под воздействием новых общественных и экономических условий. Автор показывает, под влиянием каких факторов это произошло.
Важной социально-экономической ячейкой у австралийцев является локальная группа. Она представляет собой производственный коллектив, общину, состоящую из нескольких семей, обычно связанных узами родства. И на о-ве Грут-Айленд, и в других районах Австралии семьи могут вести независимое от группы существование в течение нескольких недель, а то и месяцев. Продолжительность этих периодов связана с местными природными условиями, временем года, наличием продовольственных ресурсов и воды. Ведь бывают недели и месяцы, когда территория локальной группы не может обеспечить пищей и водой всю общину. Ограниченность этих ресурсов не позволяет общинам, состоящим из нескольких семей, существовать на протяжении всего года в полном составе. Такие факты известны нам не только из книг Роуза, но и из многочисленных сообщений других авторов (в том числе и исследователей начала прошлого века, когда колонизация Австралии только начиналась). Значит, такие факты совсем не редкость, не новое явление, напротив, они характеризуют гибкость и приспособляемость австралийских общин к меняющимся условиям, благодаря чему австралийцам удалось выжить и существовать в неблагоприятной природной среде на протяжении сотен и тысяч лет[28]. Однако тот факт, что австралийская семья существует порой как независимая хозяйственная ячейка, не умаляет значения локальной группы, с которой составляющие ее семьи связаны экономическими и социальными узами значительную часть года. Ведь охота с копьем наиболее эффективна тогда, когда охотники объединяются в небольшую группу. Такая группа имеет возможность преследовать, окружать, загонять животное — то, чего не может сделать человек, который охотится в одиночку. И эти связи лишь ослабевают, но не прекращаются полностью и тогда, когда семьи живут порознь. Относительная хозяйственная самостоятельность семей у народов, находящихся на стадии охоты и собирательства, — факт, известный каждому, кто знаком с жизнью охотников и собирателей любой части света, не только Австралии. Но в разных условиях, под влиянием различных природных и социально-исторических факторов эта черта проявляется по-разному, в различной — большей или меньшей — степени.
Ф. Роуз — историк, поэтому во всех его работах отчетливо виден глубокий интерес к истории, и прежде всего, конечно, к прошлому аборигенов Австралии, к факторам, оказавшим то или иное воздействие на формирование их культуры, социальных отношений на разных этапах исторического развития. Когда Ф. Роуз изучал аборигенов о-ва Грут-Айленд, он и там попытался взглянуть на их культуру и общественный строй через призму исторических контактов с индонезийцами, а затем и европейцами. Глубоко изучив общественный строй аборигенов Грут-Айленда и сопоставив свои материалы с данными по другим племенам Австралии, Ф. Роуз характеризует общество аборигенов этого острова как в основном еще сохранившее традиционные общественные отношения, семейную, общинную и племенную структуру.
Иное дело — общество аборигенов Ангас-Даунса, которому посвящена книга «Ветер перемен над Центральной Австралией»[29].
В Центральную Австралию Роуз поехал, по его словам, для того, чтобы проверить выводы, к которым он пришел ранее, изучая общество аборигенов о-ва Грут-Айленд. С этой точки зрения выбор аборигенов Ангас-Даунса, почти совершенно утративших традиционный образ жизни, унаследованную от предков общественную структуру, следует признать неудачным. Ведь в Австралии, в разных ее местах — ив центре, и на западе, и на севере, все еще можно найти группы аборигенов, сохраняющих традиционный общественный строй и не затронутых «ветром перемен» в такой степени, как аборигены Ангас-Даунса. Таких групп с каждым годом становится все меньше, но они еще есть. Правда, эти группы очень малочисленны, а Роуз нуждался для своих статистических исследований в большой группе аборигенов, которая насчитывала бы около двухсот человек. По этой и по другим причинам, прежде всего из-за отсутствия официального разрешения работать среди аборигенов, живущих в резервациях и правительственных поселениях, Ф. Роуз избрал Ангас-Даунс. Здесь он получил возможность исследовать, как, под воздействием каких факторов, в каких условиях исчезают унаследованные от предков общественно-экономические отношения. И выяснилось, что если особенности австралийской семьи, какой она предстает перед исследователями на о-ве Грут-Айленд и в других местах Австралии, — разделение труда между мужем и женой и обусловленная этим разница в возрасте между ними, многоженство и т. д. — объясняются главным образом материальными, экономическими причинами, то исчезновение этих особенностей в Ангас-Даунсе тоже произошло в основном под воздействием экономических факторов. В то же время важно отметить, что обрядовая, культовая жизнь, древние верования, подверженные воздействию «экономического базиса» не в такой степени, не так непосредственно, как семья, сохранились здесь в значительно большей неприкосновенности. Зато спрос туристов на изделия аборигенов привел к почти полной утрате прежних художественных традиций и появлению нового искусства, по-своему очень интересного, — это относится прежде всего к деревянной скульптуре.
Кое-что в настоящей книге уже устарело. Это объясняется тем, что жизнь идет вперед, а вместе с ней развивается и наука. Новые открытия делаются и в Австралии. Они показывают, что предки аборигенов Австралии пришли сюда значительно раньше, чем это допускалось совсем недавно. И культура их гораздо древнее, чем полагали еще вчера. Автор пишет о раскопках в пещере Кенниф, в Квинсленде. Это действительно один из интереснейших археологических памятников Австралии. Но в последние годы здесь обнаружены памятники — археологические и палеоантропологические — еще более древние. На юге континента, на обширной безлесной равнине Налларбор, в пещере Куналда, найдены каменные орудия и древние наскальные изображения, их возраст согласно радиоуглеродному исследованию залегавших здесь органических остатков достигает 22 тыс. лет. Еще древнее — 31 тыс. лет — одно из археологических местнонахождений в районе Кейлора, в Виктории. Но можно сказать, что самое удивительное открытие сделано недавно на севере Австралии, в Арнхемленде. Здесь, в укрытиях под скалами, были обнаружены стоянки древнего человека, возраст которых достигает 25 тыс. лет, и в них — каменные топоры с подшлифованным краем. Открытие топоров в столь древних слоях — редчайшее событие в археологии. Его значение очень велико. Оно бросает новый свет на развитие культуры человечества в эпоху палеолита — древнего каменного века.
Наконец, совсем недавно были сделаны еще два замечательных открытия. В песчаных дюнах около г. Литчвилл, в 200 милях к северу от Мельбурна, недалеко от того места, где когда-то был найден очень примитивный череп человека из Кохупы, были снова найдены костные останки человека того же антропологического типа. Радиоуглеродное исследование этих останков показало, что их возраст не менее 9 тыс. лет. А в районе оз. Манго, в 600 милях к западу от Сиднея, были найдены каменные орудия и остатки кострища; радиоуглеродное исследование древесного угля показало значительно большую древность этих находок — 32 тыс. лет.
Вот почему теперь есть все основания для предположения, что первоначальное заселение Австралии человеком произошло не позднее 30 тыс. лет назад. Оно началось, следовательно, в эпоху последнего ледникового периода, когда Австралия была связана с Юго-Восточной Азией, откуда пришли предки австралийцев, мостами суши, затопленными позднее, когда ледниковый период закончился, водами Мирового океана. По археологической шкале, появление первых людей в Австралии относится к позднему палеолиту.
28
Подробнее об этом см.: