— Я зомби… — чуть слышно, одними губами, прошептал Дмитрий, слизывая пьянящие разум алые капельки с лезвия ножа.
Вкус крови обжег язык, словно крепкий алкоголь. Ноздри жадно затрепетали, лицо исказилось в гримасе звериного оскала, хищник учуял знакомый, любимый вкус… Только разум остался спокойным, словно дрессировщик, кормящий голодного льва…
— Я зомби… — снова прошептал Погожин, выходя из комнаты. — Зомби…
Без эмоций покончил с подростками, живших, до прихода убийцы, в соседней комнате. Просторное помещение, уставленное тренажерами, украшенное многочисленными плакатами с фашистской пропагандой времен второй мировой войны и элементами снаряжения армии вермахта, вызвало чувство брезгливости, отвращения к его обитателям. Невзирая на их возраст, пока ещё довольно нежный. Только они уже заражены вирусом нацизма, уже утратили невинность, несколько лет — и почти дети превратятся в полноценных выродков, поднимающих младенцев на штыки, сжигающих людей заживо…
Впрочем, Погожин пришел сюда не восстанавливать историческую справедливость. Ему требовалось содержимое складов, в первую очередь оружейного. Незадолго до начала эпидемии, Шклович продал фашистам небольшую, «пробную», партию оружия, с боеприпасами и снаряжением. Груз предназначался для какого-то «Исламского государства»[56], с перевалкой на Кавказе. Навряд ли ублюдки успели его вывезти, обычно товар отлеживался на складе дней десять. Пока за ним не пришел он, Дмитрий. Просто бизнес, ничего личного!
Третий этаж. Лежащие у окна мертвые охранники, первая комната за простеньким замком… Два новых трупа, следующая дверь, пусто, кабинет… Ещё одна запертая дверь, фрау в расход, хозяину поместья кулаком по шее и наручники, возиться с поисками входа в склад нет желания, да и время не резиновое. Очнется, расскажет, где заветная дверка, где ключи, каких гостей ожидать в ближайшее время, как звали прапрадедушку овчарки Гитлера и причину вымирания фиолетовых сквокков на третьем спутнике второй планеты Альфы-Центавра…
Ждать пробуждения «фюрера» Дима не стал. В конце коридора оставалась ещё одна, последняя комната. Следовало проверить, хотя все замеченные обитатели особняка уже лежали тихо, не создавая суеты. Тем не менее, оставлять за спиной возможные неприятности, Дмитрий не привык.
Замок, такой же китайский, как и все предыдущие, открылся, едва слышно щелкнув. Подняв пистолет, нужды сохранять полную тишину уже не было, да и нож порядком надоел, Погожин бесплотной тенью проник в комнату. Тут же застыв на пороге…
В небольшой, уютной комнатушке, освещенной тусклым ночником, на кроватке с розовым резным изголовьем, спала девочка, укрытая цветастым одеялом. Лет десяти, не больше, в ней ещё не появилось подростковой угловатости, а расслабленное во сне лицо выглядело совсем младенческим. Откуда она здесь взялась? В прошлые визиты никаких девочек в доме на было! И сегодня, на улицу она не выходила!
Неловко переместив центр тяжести на другую ногу, Погожин опасливо выглянул в коридор, напряженно прислушиваясь. Если он не знал про девчонку, не увидел её вечером, значит, могут быть и другие неожиданности. Однако, тишину мертвого дома не нарушил ни один звук.
Убрав пистолет в кобуру из мягкой кожи, принявшую массивную тушу АПБ без шороха и скрипа, Дмитрий снова взял нож. Следовало довести до конца дело, почти законченное. Шаг, ещё один… Девочка чему-то заулыбалась во сне…
Дмитрий вдруг ощутил, как звонко бьется в его груди сердце. Ещё немного, и оно разбудит малышку своим стуком. Глухие толчки превратились в колокольный звон, поморщившись, Дима закрыл уши.
— Зом-би… Зом-би… — гремел медным голосом набат в его голове.
— Я… Я… Зомби!.. — чуть слышно прохрипел Дмитрий, соглашаясь с колоколом, чтоб тот хоть немного приутих.
— Мы-пос-лед-няя-над-еж-да… — в перезвон вплелись слова командира. — Про-щай!..
Погожин вывалился из комнатушки, сел на пол и застонал, сжимая голову руками. Он пытался унять звон и голоса, крепко жмурясь и тряся головой что есть силы. Вскоре это дало результат, наваждение начало стихать, удаляясь.
Дождавшись, когда уши стали слышать то, что и должны, то есть, тишину, Дмитрий поднялся, подобрал выпавший из руки нож и снова заглянул в комнатушку. Девочка по-прежнему спала, лишь перевернувшись на бок, да одеяло чуть сползло.
Подойдя к кровати, Дмитрий наклонился, глубоко вдыхая давно забытый запах ребенка. Откуда-то из глубокого детства он знал этот аромат, не сравнимый ни с чем другим. Запах беззаботности, надежды, любви, свежести…
Поправив одеяло на спящей, Дима поспешил покинуть детскую. Перед глазами мелькали конопушки на лице вытащенной из машины Алёнки, улыбка на личике спящей девочки, блестящие и мягкие черные волосы воспитательницы в интернате, светящееся благодарностью за спасение лицо милицейского сержанта…
Полумрак и тишина дома вернули Погожина к реальности. Рядом за дверью лежал плененный фашист, в одной постели с трупом жены, у лестницы валялись тела охранников, где-то в подвале томились узники. Возможно, где-то ещё притаился неразведанный враг, готовый ударить в спину или поднять тревогу… Заперев дверь детской так, чтобы девочка никак не смогла выйти наружу, Дмитрий побежал вниз по лестнице, заглядывая в каждый уголок, в кладовки, в санузлы…
Пробежавшись по двору, он со всей тщательностью проверил все закоулки, все комнаты и подсобные помещения. Вход в тир оказался заперт на массивный навесной замок, такой же висел на оружейной комнате в самом доме, ясно говоря о том, что внутри никого нету. Все же, какая-то мысль не давала ему покоя, что-то неправильное грызло изнутри. Никак не формируясь в понятную мысль. Что-то упустил, что-то не доглядел…
Закончив с постройками, Дима, в прежнем темпе, ринулся в подвал, не забыв перед этим забрать ключи со стола дежурного. Открыв широкую металлическую дверь с толстым слоем звукоизоляции, быстро, но осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, спустился вниз. Там его ожидали небольшие камеры, «кладовки для хлама», как говорили обитатели особняка в прежние времена, и большой зал, с дыбой, Х-образным крестом, увешанном ремнями для фиксации жертвы, длинным столом из нержавеющей стали и металлическим шкафом для «инструмента». Вот только кладовки подозрительно смахивали на тюремные камеры, как решетками на крохотных окошках, так и широкими «полками» на уровне колена.
Вытащив из камер пятерых женщин и шестерых мужчин, ничего не понимающих спросонок, испуганно жмущихся друг к другу, Дмитрий внимательно рассматривал их. Почти все лица он хорошо знал. Вон тот, чуть полноватый мужик в джинсовом костюме, изрядно потрёпанном и грязном, работал здесь поваром в прежние времена. Симпатичная и когда-то ухоженная блондинка в спортивном трико, знававшем лучшие времена, служила уборщицей, прилежной и молчаливой. Угрюмый, седой мужчина неопределенных лет, следивший за гаражом и машинами, когда-то имел военную выправку, а сейчас сутулился и хромал на обе ноги…
— Что с вами случилось? — Погожин наконец понял, какая мысль не давала ему покоя, наблюдая за «замком», он не видел прислуги. — Вы же работали здесь! Почему вас держат в подвале?
Ответ несколько затянулся, рабы тоже узнали его.
— Как все началось… — прокашлявшись, нарушил неловкую паузу механик. — Мы хотели уйти к семьям. Но герр Шульце… то есть, Григорий Кравченко…
Дмитрий отмахнулся от пояснений, он прекрасно знал, о ком речь.
— …запретил нам уходить. Мы начали требовать, шум устроили… А он натравил на нас своих псов, ублюдков этих…
— Они все мертвы. — безразлично сообщил Дмитрий, по комнате тут же пронесся вздох облегчения.
— Слава богу! — продолжил механик. — Они нас и заперли здесь. Женщин использовали для работ по дому, мы, мужики, во дворе все делали. Сначала пытались сопротивляться, так мне чуть ноги не сломали, когда бежать попытался.
— А меня солдатне отдали, за то, что господский завтрак со стола смахнула! — срываясь в плач пожаловалась белокурая молодуха, чертами лица немного похожая на Мерилин Монро. — Насиловали целую ночь…
56
Возникла в 1999 году в Ираке как террористическая группировка «Джамаат ат-Таухид валь-Джихад». В 2004 году присоединилась к Аль-Каиде и стала называться «Аль-Каидой в Ираке». В октябре 2006 года, после слияния с другими радикальными исламистскими группировками, была провозглашена как «Исламское государство Ирак». (Википедия). Запрещена в России, как террористическое формирование.