Другим важнейшим элементом устройства Пелопоннесского союза были, несомненно, собрания союзников[112]. До начала Пелопоннесской войны зафиксировано три союзных собрания (I — Hdt., V, 74 sqq.; 90 sqq.; II — Thuc., I, 115, 4 sq, ср.: Thuc., I, 40, 5 sq.; 41, 1—3; III — Thuc., I, 67; 119). Анализ этих сообщений позволяет прийти к следующим выводам. Собрания пелопоннесцев созывались нерегулярно, по усмотрению лакедемонян и только в тех случаях, когда этого требовали обстоятельства (Thuc., I, 141, 6 sq.), например, когда (как в первом случае) внешнеполитические цели Спарты не совпадали с интересами союзников или даже противоречили им, либо когда для осуществления внешнеполитических мероприятий Спарте необходим был флот (второй случай), либо, наконец, когда сами союзники настаивали на созыве Пелопоннесского конгресса (третий случай). Чаще всего спартанцы решали все вопросы, касавшиеся союза в целом, на своем ординарном Народном собрании. Войска союзников обычно собирали спартанские цари или командующие, как правило, не прибегая к созыву конгресса Пелопоннесской лиги и не объявляя цели сборов (Hdt., V, 75; Thuc., III, 16, 3; IV, 70; V, 54, 1; V, 64; VIII, 6—10). Это объяснялось, во-первых, тем, что спартанские цари были наделены правом объявлять войну и созывать войска (Hdt., VI, 56; Xen. Lac. Pol., 13, 11), и, во-вторых, тем, что, согласно действовавшему в Пелопоннесском союзе закону (Thuc., V, 60, 2) и клятвам, союзники должны были следовать за спартанским царем или начальником, куда бы он их ни повел (ср.: Thuc., V, 66, 3).
Наиболее ценным источником информации о процедуре проведения собраний союзников до Пелопоннесской войны и о роли Спарты в деле их организации и руководства ими дает сообщение Фукидида о Пелопоннесском конгрессе 432 г. до н. э. Главный вывод, вытекающий из анализа этого сообщения, заключается в том, что организацией и проведением собраний пелопоннесских союзников руководили спартанцы. Они официально приглашали членов Пелопоннесского союза на конгресс и осуществляли голосование с целью принятия решений, причем сами в голосовании не участвовали, но свято соблюдали принцип, чтобы каждый союзник обладал правом одного голоса. Нередко, прежде чем созывать конгресс Пелопоннесской лиги, лакедемоняне решали важные вопросы на своем собрании, приглашая на него представителей союзных полисов (Thuc., I, 67, 1; 3; Diod., XII, 41, 1, ср.: Thuc., I, 87, 4; 119).
Характеризуя процесс голосования в Пелопоннесском конгрессе, Фукидид подчеркивает, что он проходил под контролем лакедемонян, которые не делали различия между большими и меньшими государствами. Иными словами, каждый член союза имел один голос (ср.: Thuc., I, 141, 6). Это было выгодно Спарте, ибо она была связана с каждым союзником в отдельности. Решение большинства союзников имело силу для всех членов союза (Hdt., V, 91-93; Thuc., I, 40, 5; 125; VI, 7, 2; 20, 1; 30, 1). При этом выражение: Κοινώ τε λόγω και κοινώ στόλο (Hdt., V, 91), вероятно, представляло собой формулу постановления союзного собрания.
Теперь обратимся к проблеме соотношения спартанской гегемонии и автономии союзников[113]. Тема эта выходит далеко за пределы только внутрисоюзного значения, она является крайне важной при рассмотрении межполисных отношений в целом. Наибольшую актуальность вопрос о соотношении гегемонии и автономии приобрел в V в. до н. э., во время особенно обострившихся противоречий между Спартой и Афинами в борьбе за гегемонию в Греции. Поэтому тем более важно исследовать значение этих понятий и то конкретное содержание, которое они имели в Пелопоннесском и Афинском морском союзах.
Некоторые современные исследователи рассматривают спартанскую гегемонию как военную исполнительную власть. Однако поскольку в Пелопоннесском союзе отсутствовал официально учрежденный законодательный орган, то едва ли правильно гегемонию Спарты считать исполнительной властью, тем более что понятие ηγεμονία обозначает не только военное, но и политическое господство. Имеющиеся источники вполне определенно указывают на то, что спартанская гегемония предусматривала не только военное, но и политическое руководство союзом. Данные источников свидетельствуют о том, что военное руководство лакедемонян в союзе было неограниченным. Спартиаты осуществляли командование войсками союзников, а со второй половины V в. до н. э. они стали посылать в союзные города должностных лиц ξεναγοί для осуществления контроля за военной подготовкой и использовали их в качестве начальников союзных отрядов от каждого города (Thuc., II, 75, 3; Xen. Hell., III, 5, 7; V, 1, 33; 2, 7; VII, 2, 3). При разборе тяжб между союзниками верховное право суда принадлежало Спарте (Thuc., V, 2 sq.). За лакедемонянами оставалось решающее право объявления войны и заключения мира (наиболее ярко это обнаруживается в событиях 432 г. до н. э.; см. также: Thuc., IV, 117 sqq.; V, 17, 2; 19, 2; 22 sq.; 24, 1; 29, 2; 77 sqq.).
112
К дискуссии о собраниях пелопоннесских союзников: Baltrusch Ε. Sparta. Geschichte, Geselschaft, Kultur. München, 1998. S. 98 f.; Печатнова Л. Г. История Спарты... С. 146 слл.
113
По поводу дискуссии об автономии союзных полисов см.: Печатнова Л. Г. История Спарты... С. 152 слл.; Hansen Μ. Η. 95 Theses about the Greek Polis in the Archaic and Classical Periods // Historia. 2003. Bd. 52. P. 269 ff. (thes. 45-47).