Положение коренным образом изменилось начиная с XI в. до н. э., когда Египет вступает в эпоху упадка, утрачивает завоеванные области и переживает периоды внутреннего территориального распада. Страна же Куш, наоборот, укрепляется в это время настолько, что начинает захватывать земли своих прежних угнетателей и сажает на египетский трон фараонов XXV династии («суданской»), которая правила 70 лет в VIII–VII вв. до н. э. После изгнания сирийцами из Египта эта династия укрылась на своей родине, образовав к югу от Второго нильского порога обширную империю. Ее столица из Напаты была перенесена в Мероэ (севернее нынешнего Хартума)[1]. Военные действия в это время велись активно: во-первых, приходилось защищаться от набегов кочевников из пустыни, а во-вторых, с целью захватить новые территории. Все это приводило к появлению значительного числа рабов. Их использовали для постройки тех грандиозных монументов, многие из которых сохранились и поныне, а также для возделывания земли, устройства оросительных систем и, наконец, в качестве слуг у представителей правящих классов. Но последнее, безусловно, больше относилось к женщинам, так как среди прислуги всегда было больше рабынь, чем рабов.
Помимо использования невольников внутри страны, все более возрастал вывоз их из Мероэ в Египет и другие средиземноморские страны{3}. Он, безусловно, осуществлялся по долине Нила, но рабы с юга поступали в Египет и по Красному морю из Сомали. Так, в одном из источников II в. н. э. отмечается, что именно по этому пути от мыса Хафун вывозилось «все больше и больше лучших рабов…»{4}. Из того же района рабов, по-видимому, вывозили также в Персию, а один современный историк считает «вполне вероятным», что последние сасанидские цари покупали рабов из Восточной Африки для формирования своей армии{5}.
Империя Мероэ была разгромлена в IV в. н. э. своим бурно развившимся соседом Аксумом, предшественником Эфиопии[2]. Аксумская империя — крупное в политическом отношении государство — в то же время была и одной из крупнейших торговых держав той эпохи, а аксумский порт Адулис (к югу от нынешнего порта Массауа) являлся первостепенным экономическим центром. Отсюда экспортировалось множество товаров, в частности слоновая кость, но и немало рабов, захваченных при военных набегах. Спрос на аксумских рабов у иноземных торговцев оставался неизменным на протяжении столетий{6}. И намного позже на невольничьих рынках наиболее высоко ценились эфиопы («абиссинцы»), как мужчины, так и женщины.
В другой части Африки прежде всего заметно было могущество Карфагена. Его морские связи с Западной Африкой все еще остаются спорными. Что же касается сухопутных контактов, то они нам совсем неизвестны, в частности и потому, что карфагеняне стремились не разглашать их, дабы избежать конкурентов, в особенности греков. Но, конечно, связи с внутренними частями континента Карфаген имел, и осуществлялись они с помощью древних обитателей Феццана — гарамантов, располагавших сведениями о самых удаленных областях. Гараманты проникали на юг благодаря наличию в пустыне цепи оазисов, главные из которых располагались на полпути к озеру Чад, в Каваре. Этот путь известен с древнейших времен. Согласно имеющимся свидетельствам единственное, что вывозилось из пустыни, это карбункулы — драгоценные камни. Но, безусловно, к этому можно добавить рабов. Геродот в V в. до н. э. прямо говорит о гарамантах, которые «охотятся на своих колесницах, запряженных четверками лошадей, за эфиопскими троглодитами, так как они бегают быстрее всех людей, о которых мы намерены рассказать’’{7}.
Такая «охота» не могла быть не чем иным, кроме как набегами на тиббу[3], населявших обширную территорию к югу от нынешней Ливии, к северо-востоку от Нигера и к северу от Чада. В центре этой территории располагается нагорье Тибести. Природная ловкость его жителей и, безусловно, прекрасное знание местности затрудняли их захват в плен. Поэтому гарамантам и приходилось для того, чтобы догнать тиббу, пользоваться самым быстрым в то время средством передвижения. Часть пленников, по-видимому, продавалась в Карфаген, поскольку в пунических могильниках найдены скелеты негроидов. Негры, безусловно, использовались как воины в карфагенской армии{8}. Имеются серьезные основания полагать, что негры были и в армии Ганнибала, занявшей Италию во время Второй Пунической войны (во всяком случае во вспомогательных войсках, например, в качестве погонщиков слонов — корнаков){9}. Возможно, именно тогда римляне впервые познакомились с теми, кого позже в Риме стали называть «эфиопами».
Этим словом, его иногда переводят как «обожженные лица», долгое время называли всех выходцев из областей, расположенных к югу от Сахары, пока не стали различать среди них разные народы. Происходит это слово от греков, встретивших темнокожих людей в Египте, с которым Греция давно установила контакт. Позже греки стали привозить «черных» африканцев к себе, например, в Афины, превратившиеся в V в. до н. э. в настоящую империю в Эгейском море. Она поглощала множество рабов из «латинского мира» и с Ближнего Востока. По именам рабов иногда можно определить страну их происхождения, что позволяет выявить среди них, например, египтян, хотя определить таким путем их процент в общем числе рабов у греков невозможно{10}. Эти рабы использовались на различных работах. Самой тяжелой считалась добыча свинцово-серебряной руды в массиве Лаврион на юге Аттики. Работа велась самыми примитивными орудиями в узких галереях, освещенных чадившими масляными светильниками. На ночь рабов, как стадо, размещали в грязных загонах. Такие условия существования нередко приводили к крупным бунтам.
Судьба домашних рабов в городе представляется намного более терпимой. Доля таких рабов в общей численности городского населения, видимо, была довольно высокой, так как в те времена считалось признаком крайней нищеты не иметь в семье хотя бы одного раба. Черных рабов среди них встречалось мало. Они, скорее, были объектом, вызывавшим любопытство; Теофраст считал их демонстрацию признаком хвастовства: «(некто) совершал, — указывает этот автор, — свои выходы в сопровождении черного раба»{11}. Но способная личность и среди черных рабов могла выдвинуться, как, например, баснописец Эзоп, который, как предполагают, был африканского происхождения.
Подобная картина рабовладения, но в значительно бóльших масштабах и намного разнообразнее, складывалась в Риме в последние века республики и в наступившем затем периоде империи. Продолжительные завоевательные войны привели к превращению в рабов значительного числа не только военнопленных, но и вообще масс населения, угнанного из побежденных стран.
Большинство таких невольников попадало на стран. Большинство таких невольников попадало на Апеннинский полуостров, где их число достигало нескольких миллионов. Использование рабов было крайне разнообразным: слуги и секретари в частных домах, рабочие в мастерских и т. д. Некоторые рабы жили в довольно благоприятных условиях, но многие — в очень тяжелых. Это прежде всего рабочие общественных служб, выступавшие на арене гладиаторы, рудокопы и, как правило, рабы в сельском хозяйстве.
Последняя категория становилась все более многочисленной, так как рабы заменяли свободных крестьян, забранных в римскую армию, и своим трудом обеспечивали продуктивность крупных поместий. Вся эта рабочая сила, как уже было отмечено, поступала благодаря завоевательным войнам Рима, охватившим все Средиземноморье, включая Северную Африку и Египет. Однако и в этом случае нет никакой возможности определить, какова была реальная доля африканских невольников во всей массе рабов Рима. Рабы из Африки, как и из европейских стран, поступали и после формального окончания войн, поскольку для Рима это отнюдь не всегда означало конец военных действий.
1
Мероитское царство, существовавшее на территории современного Судана в IХв. до н. э. — IX в. н. э. С V в. оно сохраняло власть только на небольшой территории вокруг Мероэ. В египетских источниках оно именовалось «Куш», а в надписях на древнегреческом языке — «Эфиопия». Первая столица — Напата — располагалась на правом берегу Нила у Четвертого порога, а Мэроэ лежало южнее Пятого порога. —
2
Широко распространенное в прошлом название этой страны «Абиссиния» (население — абиссинцы) теперь считается устаревшим. Всюду в тексте, где это возможно, оно заменено на синоним «Эфиопия» (население — эфиопы).
3
Тиббу (теда) — антропологически смешанное население (с негроидными и европеоидными чертами).