Несколько позднее, в XV—XIV вв., в северо-восточной части акрополя была проведена улица.[528] Остатки строительства обнаружены и в других местах плато, правда очень невыразительные.[529] Наличие верхних и нижних кварталов уже в XVI в. позволяет предполагать, что тогда на акрополе жила наиболее богатая и знатная часть пилосского населения. Жилые кварталы на акрополе говорят о том, что приблизительно до конца XIV в. владыки Пилоса жили рядом со своими подданными, пусть даже самыми знатными. Затем приблизительно на рубеже XIII в. на пилосском вышгороде произошли большие изменения. Были снесены частные дома, и здесь стали возводить лишь постройки, принадлежавшие царскому жилищу.[530] Видимо, это отражает какие-то сдвиги в идеологической и политической жизни общества; теперь царское достоинство требовало предоставления правителю всего акрополя. Право исключительного обитания на акрополе, присвоенное отныне пилосскими владыками, свидетельствует о значительном росте монархических идей в ахейском обществе, о том, что представления о превосходстве царя над остальным населением получили новую силу.
Между 1300—1200 гг. на пилосском акрополе было возведено несколько корпусов (схема 5) дворцового ансамбля,[531] погибших одновременно при пожаре около 1200 г. Каждый из корпусов имел специальное назначение, являясь в то же время органической частью всего дворцового ансамбля. Столь совершенное сочетание могло быть достигнуто лишь при условии сооружения главных корпусов по единому плану. Единовременная перепланировка акрополя и постройка нового дворцового комплекса могли быть осуществлены лишь при накоплении больших материальных средств. Это еще раз заставляет обратить внимание на огромный экономический потенциал пилосской династии в конце XIV в.
Не только архитектурный замысел, но и метод его претворения в жизнь свидетельствуют о высоком мастерстве пилосских зодчих начала XIII в. Так, сооружение дворцовых корпусов было начато с крайнего юго-западного здания. По наблюдениям Блегена, это самый древний элемент комплекса на акрополе, что обеспечивало наиболее рациональные условия работы не только при сооружении юго-западного здания, но и при возведении главного корпуса.
Первоочередность постройки юго-западного корпуса определила его весьма своеобразную планировку: это достаточно обширное двухэтажное здание, включавшее не только жилые и хозяйственные помещения, но и парадные залы с мегароном. Очевидно, здание должно было служить жилищем царю на то время, пока шло строительство главного дворцового корпуса. Архитектор, проектировавший юго-западный («старший») корпус, не забывал о том, что основное назначение здания — быть вспомогательным корпусом при большом дворце. Поэтому расположение комнат нижнего этажа, в том числе и мегарона, носит ярко выраженный характер зависимости от планировки будущего «главного» корпуса. Поскольку юго-западный корпус возведен несколько раньше «главного», то целесообразно рассмотреть его в первую очередь. В этом здании воплощены идеи, появившиеся еще в конце XIV в.
Прежде всего бросается в глаза изобилие помещений, хотя южная часть дома и очень сильно разрушена при хищнической выборке камня в новое время. Однако и сейчас можно насчитать не менее 20 комнат в нижнем этаже, а вместе с помещениями второго этажа общее число их могло достигать 35-40. Вход, по-видимому, был только один — из обширного цементированного двора 63 в проходной зал 64. Обрамленный антами дверной проем был украшен двумя деревянными колоннами, стоявшими на каменных базах. Поверхность каждой колонны покрывали 64 желобка. Внутреннее убранство зала 64 отличалось пышностью. Пол этого обширного (7*10 м) помещения был покрыт прочным цементным раствором, стены оштукатурены.[532] По тонкозернистой штукатурке шла роспись: внизу полоса под мрамор, выше тянулся фриз из фигур собак в натуральную величину;[533] а еще выше была изображена батальная сцена: воин в шлеме из кабаньих клыков стоит среди изогнутых тел мертвых воинов.[534] Почти в центре зала 64 на каменном основании стояла колонна, поддерживавшая потолок. Из этого помещения дверной проем шириной около 2 м вел в больший по размерам зал 65. В нем справа от входа сохранилось слегка приподнятое, покрытое штукатуркой возвышение — место для слуги или стража. Здесь же находится на своем месте каменная база одной из четырех колонн, поддерживавших потолок зала. Посредине этих колонн, по мнению Блегена, должен был находиться центральный очаг.[535] Стены зала 65 были также украшены расписной штукатуркой.
529
Blegen,
531
Здесь и в дальнейшем мы пользуемся планом, опубликованным К. В. Блегеном по окончании раскопочных работ на акрополе (Blegen — Lang,
533
Сначала здесь восстанавливали фриз из фигур грифонов малинового цвета [еще в 1962 г. Блеген и Роусон опубликовали акварельную реконструкцию де Джонга (Вlеgen — Rawson,