Итак, в XIII в. юго-западный флигель играл второстепенную роль, жилище царя находилось тогда в Главном корпусе, занимавшем центральное место во всем пилосском ансамбле. Именно это здание отвечало всем требованиям, которые предъявлял к своему дому владыка Пилоса, правивший во второй половине XIII в.
Главный корпус имеет длину свыше 50 м, ширину — около 32 м. Основное ядро здания составляет типичный «мегарон классического материкового типа», как определил его Блеген.[543] Пилосский мегарон сходен с тиринфским и — менее — с микенским тронными залами. Элементы сходства дворцовых зданий Микен, Тиринфа и Пилоса можно заметить и во второстепенных узлах этих комплексов.
Вход в Главный корпус был расположен с юго-востока, где перед зданием находился открытый цементированный двор. Доступ во дворец шел через крытые пропилеи,[544] состоявшие из двух боковых стенок с одной колонной по каждому фасаду. Колонны были из дерева, ствол каждой покрывали 64 вертикальных желобка. На каменных базах колонн сохранились декоративные обводные валики из алебастровой штукатурки, украшавшие низ колонн. Эти обводные муфты были окрашены в красный цвет, причем красную краску возобновляли пять раз, когда наносили новый слой штукатурки. Наличие только одной колонны отличает фасад пилосских пропилеи от дистильных фасадов аналогичных сооружений в Микенах и Тиринфе. Эта особенность, по мнению Блегена, обязана личной выдумке архитектора, строившего дворец в Пилосе.
Пропилеи разделены поперечной стеной с дверным проемом шириной около 1,40 м на помещения 1 и 2, стены которых были покрыты цветной штукатуркой. Во внешнем помещении 1, слева от двери внутрь дворца, находилось место привратника, отмеченное прямоугольным углублением длиной 0,90 м. Видимо, тут стояла каменная скамья для стража, который охранял одновременно и вход, ведущий налево в две боковые комнаты 7 и 8. Эти небольшие помещения (площадь в свету — около 3*6 и 4*4 м), изолированные от всего массива Главного здания, имели особое назначение: в них хранились хозяйственные записи и, вероятно, здесь работали царские писцы и руководивший ими эконом. Блеген считает,[545] что комнаты 7 и 8 были отведены сборщику налогов (tax collector), однако такое объяснение кажется нам маловероятным. Сложный характер царского хозяйства в XIII в. заставляет думать, что документацию во дворцах вели должностные лица, функции которых ограничивались царским домохозяйством. Небольшая рабочая площадь наводит на мысль, что здесь могло работать не более шести-семи человек единовременно (такой штат экономов был, видимо, достаточен). На простом глиняном полу комнат 7 и 8 сохранились интересные остатки. В первом помещении обнаружены: огромный раздавленный пифос,[546] обуглившиеся кости животных и более дюжины мелких двуручных киликов. Блеген считает, что эти сосудики имели вотивное назначение.[547] Деловой характер помещения наталкивает на иное объяснение: эти мелкие вместилища могли содержать воду, необходимую при письме по сырой глине, или какой-либо вид чернил. На полу же кучами лежало более 300 исписанных табличек. Комнатка 8, получившая наименование Архивной,[548] содержала еще большее число документов. Свыше 600 табличек было обнаружено здесь не только на полу, но и на монолитной глиняной лавке (высота — 0,40 м, ширина — 0,60 м), которая тянется вдоль трех стен комнаты. Прочие находки немногочисленны. Это несколько небольших бронзовых петель, возможно от деревянных ящиков, в которых хранились таблички, затем глиняные оттиски печатей. Изображения на некоторых оттисках удалось разобрать: два крылатых грифа в геральдической позе, над ними третий маленький гриф; два оттиска, возможно, одной печати, представляют мужчину с поднятыми руками, стоящего перед бегущим животным (лошадью или быком); на одном отпечатке изображена собака, бегущая рядом с лошадью (через весь рисунок процарапана одна большая буква; на обороте этой бирки написаны четыре знака). Других находок в Архивной комнате не было, что говорит об ее исключительно служебном характере. Оба рассмотренных помещения несколько выделены от многочисленных кладовых и других нежилых комнат Главного и юго-западного корпусов. Видимо, являясь местом, где велись основные записи внутридворцового хозяйства, эти комнаты служили также и местом встреч экономов дворца с населением для разрешения хозяйственных вопросов. Расположение комнат, где велись хозяйственные записи, возле самого входа во дворец указывает на частые связи пилосских экономов с внешним миром. Вместе с тем их деятельность протекала как бы на периферии дворца, не затрагивая ежечасно жизнь обитателей парадных покоев.