Немногочисленные остатки второго этажа Главного корпуса показывают, что и там находилось много помещений. Данные пилосского дворца в полной мере подтвердили многочисленные свидетельства эпоса об апартаментах и кладовых второго этажа во дворцах басилеев,[593] а также и наблюдения Уэйса над архитектурой микенского дворца.[594] Правда, остается неясным вопрос, находился ли второй этаж над центральным мегароном, который, по мнению Блегена, должен был иметь большую высоту, чем примыкающие к нему помещения.
Симметричное устройство двух лестничных клеток по обе стороны большого мегарона с входами прямо из продома 5 свидетельствует о сообщении между центральными апартаментами и горницами второго этажа. Конструкция лестниц предусматривала достаточно удобное передвижение. Правая лестница 36, от которой сохранилось на месте восемь каменных ступеней, имеет ширину около 1,5 м. Сохранившаяся ее нижняя часть и сейчас производит впечатление прочного сооружения.[595] Лестница 36 состояла, по-видимому, из 21 ступени, образовывавших один пролет. Более сложна конструкция лестницы 14-15, от которой сохранились лишь две ступени из таких же каменных, хорошо отесанных плит и той же высоты, что и ступени первой лестницы. Лестница 14-15 состояла из трех частей, нижний пролет имел девять ступеней, затем поворот направо по трем ступеням и опять направо вели девять ступеней. Эта неэкономная конструкция была обусловлена тем, что лестницу 14-15 возводили уже после завершения строительных работ в левом крыле Главного корпуса: ее нижние ступени были уложены прямо на оштукатуренном полу помещения.[596] Видимо, первоначально предполагали обойтись одной лестницей на второй этаж или же второй подъем планировали соорудить где-то в другом месте.
На основании размеров лестниц Блеген установил,[597] что высота первого этажа достигала 3,25 м. Можно полагать, что светлицы второго этажа имели столь же высокие потолки. О назначении верхних комнат приходится судить по их обгоревшим остаткам. Так, над комнатой 31 была расположена комната, обитательницы которой применяли в своем обиходе гребни из слоновой кости и туалетные шкатулки с накладками тоже из слоновой кости — остатки этих вещей были найдены при раскопках.[598] Над проходом 38 в пифосах средних размеров и в больших расписных триовисах стояли запасы оливкового масла, которым также вели строгий учет: найденные в обвале со второго этажа 19 табличек содержали документы о разных сортах оливкового масла. К этой кладовой наверху примыкали, видимо, жилые покои — остатки росписей их стен найдены в засыпи ванной комнаты 43. Лэнг удалось выявить три сюжета этих фресок. Один изображает в миниатюрном стиле два ряда мужчин с копьями, движущихся в противоположные стороны и сопровождаемых собаками,— они преследуют каких-то копытных животных. Другая фреска представляет большого размера львов и собак. На третьей улавливаются очертания грифов.[599]
Также жилыми были, по-видимому, покои над кладовыми 18-21. Среди обломков второго этажа, обрушившихся в эти помещения, было найдено много фрагментов стенных росписей.[600] Расчищавшая эти куски Лэнг отметила, что здесь изображены фриз с морскими корабликами, архитектурный фасад, много лошадей, вепри. Эти сюжеты аналогичны темам росписей в пропилеях, но стиль фресок в верхних горницах иной.[601]
Расчеты Блегена о потолках первого этажа позволяют думать, что все здание Главного корпуса имело не менее 7 м высоты. Возможно, что эту цифру следует увеличить за счет междуэтажных перекрытий, так что общая высота дворца была значительной. Напомним, что в гомеровском эпосе о жилище басилея часто говорится как о υψηρεφής,[602] причем падение с крыши дворца оканчивалось иногда смертью.[603]
593
Например, во дворце Одиссея верхний этаж занимали покои Пенелопы. Там же были и кладовые с доспехами.