Из прочих строений справа от Главного корпуса надлежит описать еще и винный склад 105.[616] Переднюю часть здания, имевшего длину 18,40 м, ширину 8,50 м, занимала проходная комната 104, в которой найдено 14 оттисков печатей. Сам винный склад длиной около 12,4 м являет пример рационального решения вопроса хранения жидких припасов. Вдоль стен помещения в один ряд, а в центре комнаты в два ряда стояли большие пифосы. Большинство сосудов было опущено в углубления в глинобитном полу. Незаглубленные пифосы по правой стороне хранилища были укреплены обкладкой из камней, скрепленных глиной. Судя по найденным обломкам, каждая бочка была закрыта глиняной крышкой.
К сожалению, исследователям не удалось восстановить полностью те 35 пифосов, которые стояли на складе в момент гибели дворца, и поэтому нет возможности вычислить хотя бы приблизительно общее количество хранившегося там вина.
Среди пифосов были найдены довольно многочисленные сосуды, часть которых предназначена для питья. Особенно интересна находка свыше 60 оттисков печатей. На оборотной стороне четырех из них нанесена идеограмма, которую Сундвалл, а за ним Вентрис и Чадвик истолковали как знак для обозначения вина.[617] Оттиски были поставлены на кусках глины, покрывавших веревки: видимо, ими завязывали крышки сосудов с доставленным на склад вином.
Здание винного склада имело второй этаж, комнаты которого были расписаны фресками. Сохранились куски миниатюрной фрески с изображением по голубому полю мужчин с красным телом в белых туниках, белых лошадей и головы вепря.[618] Блеген полагает, что в этих горницах мог жить кто-либо из главных дворцовых слуг, ведавших хранением и разливом вина во дворце. Однако сюжеты росписей позволяют думать о более привилегированном статуте обитателей этих покоев.
Остается упомянуть более мелкие постройки, замыкавшие дворцовый ансамбль с других сторон.
Между Главным и юго-западным корпусами на южной окраине плато стоял флигель с помещениями 60 и 62. Первая комната площадью около 21 кв. м служила складом керамики. Здесь найдено около 850 сосудов различных типов, начиная от мелких блюдец и чашек, киликов, кратеров, глубоких кувшинов, псевдостомных сосудов и кончая простыми кухонными горшками, кувшинами и ковшами. Здесь же были найдены и небольшие курильницы. Примечательно, что сосуды стояли в комнате 60 по группам, возможно на особых деревянных полках, поэтому во время пожара каждая группа падала особняком. Посуда в основном без орнамента, хотя многие псевдостомии и кувшины имеют несложную роспись красно-коричневой краской. Блеген высказывает предположение, что посуда из кладовой 60 могла использоваться для гостеприимной встречи прибывающих во дворец, ссылаясь на описание приема, устроенного Нестором Телемаху.[619] Однако посуда для гостей должна была бы быть изящной, расписной и предназначенной для питья. В кладовой 60 хранилась не только столовая, но и кухонная посуда: вероятно, здесь находился запас обиходной керамики попроще, которой ведали дворцовые слуги. Возможно, что те стопки простой посуды,[620] которые были найдены на оштукатуренном полу соседнего прохода 61, были вынесены из кладовой 60 служанками, охваченными паникой во время пожара. Иначе трудно объяснить появление стопок посуды в бесспорно часто посещаемом коридоре, где был найден выточенный из камня большой открытый светильник, украшенный орнаментом из спиралей улиток и стоявший на пьедестале. Переход 61 соединял ряд служб на южном конце акрополя, но характер этих строений остается неясным из-за разрушения их стен при выборке камня в новое время. Из них помещение 62 также служило окладом посуды. Оно интересно тем, что под полом его обнаружена засыпь из строительных обломков, в числе которых куски стенных росписей (фриз из спиралей с розеттами, исполненный белой, голубой, черной красками), принадлежавших зданию предшествующего периода.[621]
Из коридора 61 несколько ступеней вверх вели к дверям в большой внутренний двор 63. На нем находок оказалось очень мало: несколько обломков исписанных табличек, фрагменты посуды и одна терракота пси-образного типа. Двор 63 ограничен с севера помещениями 89-90, за которыми тянется двор 88. В глубине последнего располагались помещения 82-87. Назначение этих служб еще не совсем ясно. По-видимому, обширная комната 82 служила складом для вина: в ее полу были установлены большие пифосы. Блеген полагает, что это мог быть винный погреб для юго-западного корпуса.[622] Может быть, в дальнейшем здесь хранилось самое простое вино для слуг и менее значимых членов царской семьи, обитавших в прилежащем второстепенном корпусе.