От того, старики говорят, что с того дня изменился характер у Черного моря и стало оно бурным да буйным, часто случаются на нем бури и ураганы, гибнут люди.
За летнюю практику Айвазовский создал семь картин, которые были выставлены на осенней академической выставке.
Выставку 1836 года, говорят, смотрел весь Петербург — и было на что посмотреть. Семь новых работ уже известного в столице академиста Гайвазовского висели рядом с маринами Таннера. Высочайше было приказано ругать и всячески высмеивать последнего. Огромное полотно Федора Бруни[59] «Медный змий», почему-то расцененное знатоками, как ответ «Последнему дню Помпеи» Брюллова, вызывал множество толков и споров. Возле картины разгорались нешуточные страсти. Толпившиеся среди знатоков и критиков академисты с упоением вслушивались в доказательства обеих сторон, дабы потом блеснуть «свежими» взглядами перед своими менее удачными однокашниками. И правда интересно, кто кого переборит — Брюллов Бруни или Бруни Брюллова. Критики единодушно признавали, что оба полотна совершенны, но если картина Бруни говорила только о смерти, Брюллов прославлял нравственный подвиг своих персонажей. Благодаря чему Карл Павлович был признан победителем. Ему жали руки, хлопали по плечам, словно он выиграл бог весть какое сражение. Сам Брюллов в спорах не участвовал и со своим давним приятелем Фиделем, или, как его здесь называли Федором Антоновичем, ни в чем соревноваться не собирался, тем не менее сразу же после выставки забрав с собой еще пару знакомцев, отправился в гости к скульптору Клодту викторию праздновать.
Вообще выставка получилась более чем удачная. Брюллов водил своих почитателей поглядеть на скульптуры Ставассера,[60] Рамазанова,[61] среди портретов выделялись работы Кипренского, Плюшара,[62] пейзажи Воробьева,[63] Штернберга, Зауервейда и др. В какой-то момент толпа расступилась, и в зал вошли Пушкин с супругой, возле великого поэта сразу же образовался водоворотик любопытствующих. Всем было интересно, кого отметит Александр Сергеевич. Дамы старались незаметно придвинуться к поэту или его жене, дабы не пропустить ни одного слова, ведь все, что скажет Пушкин, можно будет потом пересказывать знакомым. Академисты старались хотя бы на долю секунды попасть в поле зрения поэта, дотронуться до его рукава, просто поглазеть.
Александр Сергеевич же был увлечен пейзажами Лебедева.[64] Послали разыскать последнего, но того нигде не было. И тогда инспектор Академии художеств Крутов заметил стоявшего поблизости и не решавшегося приблизиться Ованеса и, взяв его за руку, подвел к поэту, представив Гайвазовского как лучшего и самого на сегодняшний день перспективного ученика Академии. После чего они подошли к стене, на которой висели марины юного художника. Сбылась еще одна мечта феодосийского мальчика — познакомиться с прославленным пиитом, чьи стихи он любил и многие знал наизусть.
Среди работ Гайвазовского Пушкин выделил «Облака с ораниенбаумского берега моря» и «Группа чухонцев на берегу Финского залива». Гайвазовский же во все глаза смотрел на поэта, стремясь сохранить его черты в своей памяти. В голове как бы сам собой созрел план картины: Пушкин прощается с Черным морем.
На следующий день Айвазовский и Штернберг отправились в гости к Карлу Павловичу Брюллову, повод — его личное приглашение. К слову, в гостеприимной мастерской при Академии художеств уже по меньшей мере полгорода побывало, так отчего же реально приглашенным конфузиться?
Зашли. Брюлловский слуга Лукьян не пустил юношей к Карлу Павловичу, где, судя по шуму и смеху, давно уже пьянствовала веселая Кукольникова братия. Гайвазовский хотел уже ретироваться, дабы зайти позже, но тут к ним навстречу вышел сам Карл Павлович в восточных туфлях с загнутыми носами и в роскошном красном халате. После краткого приветствия Брюллов увлек молодых людей за собой, сразу же усадив их к роскошному столу. Некоторых из гостей Айвазовский уже знал — литератор и издатель петербургской «Художественной газеты» Нестор Кукольник время от времени захаживал на выставки, проводимые Академией. Вот и вчера был на открытии, да не просто был, а клятвенно обещал разместить статью. Говорили, будто бы сам Пушкин нацарапал ему несколько стихотворных строк о понравившихся скульптурах.[65] Ованес сам не видел, как Александр Сергеевич писал на выставке стихи, но почему бы тому и не написать? У Пушкина замечательно легкое перо. Повезет тому, кого отметит в своей статье Нестор Кукольник или сам Александр Сергеевич. Напротив молодых людей восседал господин потрепанного вида с сизым носом и живописно торчащими во все стороны кудрями. «Пьяненко», — представил незнакомца Карл Павлович.
59
Бруни Фёдор (Фиделио) Антонович (1799–1875) — русский художник итальянского происхождения, представитель академического стиля.
60
Ставассер Петр Андреевич — скульптор, родился в Петербурге 30 октября 1816 г., умер в Риме 25 апреля 1850 г.
61
Рамазанов Николай Александрович — скульптор и писатель по истории искусства. Род. в Петербурге 24-го января 1817 г., умер в Москве 18 ноября 1867 г. Происходил из артистической семьи, так как отец и мать его были актерами Императорских театров.
62
Плюшар Евгений Александрович (1809–1880) художественное образование получил в Германии (1828–1832), с 1832 г. жил и работал в Петербурге, в 1836 г. Е. Плюшар был признан «назначенным» в академики за картину «Одалиска». В 1839 г. стал академиком. Участвовал в росписи Исаакиевского собора.
63
Воробьев Сократ Максимович — сын Максима Никифоровича Воробьева, пейзажист (1817–1888). По окончании курса в Академии художеств был послан за границу, писал виды итальянской природы.
65
(Стихотворение было впервые напечатано в «Художественной газете» Н. Кукольника, рядом со статьей об И. Айвазовском).