Тео уже решил, что будет не только судьей или адвокатом, но и командиром отряда бойскаутов. Он знал, что за это не платят, но раз это делает Майор, причем делает хорошо, значит, и он, Тео, обязательно попробует.
Автобус подбрасывало на усыпанной щебенкой дороге, когда они медленно катили по холмам, заросшим старыми деревьями и густым подлеском. Обычно после первого появления озера до Инид-Пойнт добирались за полчаса. Щебень сменился плотно укатанной землей, и всем вспомнилось, как сильные дожди размыли дорогу и отряд провел у озера лишний день. Палатки начали съезжать по склону холма, настолько скользкой стала глинистая почва, и мальчишкам пришлось бежать в автобус греться. Положение казалось незавидным, но вскоре случившееся уже взахлеб пересказывали как веселую историю.
К счастью, других туристов на Инид-Пойнт не оказалось — ничьих палаток не было видно. Отряд 1440 зарезервировал для себя большой участок, но нередко возникали осложнения из-за других отдыхающих. На коротком совещании с командирами звеньев Майор набросал план лагеря. Палатки и припасы оперативно выгрузили силами тридцати восьми скаутов. Через час стемнеет, а командир, как обычно, хотел видеть палатки поставленными, а ужин — жарящимся на гриле до наступления темноты. Вскоре от центрального костра, как спицы колеса, протянулись аккуратные ряды палаток. Одинаковые двухместные палатки отстояли друг от друга ровно на четыре фута. Майор был сторонником четкой организации и требовал, чтобы все было идеально.
Тео и другие командиры звеньев проверяли, как подчиненные справляются с поручениями. Ужин в пятницу всегда готовился на скорую руку, и в сумерках все уже сидели вокруг костра, уплетая хотдоги и маршмеллоу[2] поджаренные на костре. Мистер Беннет из «патруля старых козлов» курил трубку — ароматный дым витал между палатками. Мистер Хоган, отец Эла, пустился рассказывать байки о привидениях, причем настолько артистично, что к третьей истории, о безголовом дровосеке-убийце, которого в последний раз видели в окрестностях озера Марло, скауты подобрались поближе к огню, стараясь держаться вместе. Это тоже была традиция — у вечернего костра папашам полагалось рассказывать страшные истории и пугать мальчишек до полусмерти.
Впереди был традиционный ночной поход по каменистой тропинке, окаймлявшей берег озера. Насытившись ужином и историями о привидениях, все достали из рюкзаков фонарики, и Майор повел отряд на долгую неспешную прогулку. Остановившись на песчаном пятачке, где волны лизали берег, все посмотрели на небо. Светил месяц, из-за облаков не было видно звезд. Майор пообещал привести всех сюда завтра вечером. К десяти скауты вернулись в лагерь и стали готовиться к отбою.
В первую ночь засыпать всегда было трудно. Охваченные восторгом оттого, что оказались в лесу, далеко от дома, в теплом спальном мешке в уютной палатке, а вокруг стрекочут кузнечики, квакают лягушки и фыркают олени, Тео и Вуди оживленно переговаривались. До них доносилась болтовня из соседних палаток и смех и разговоры патрульных «козлов» у костра. Каждые полчаса Майор обходил лагерь и велел скаутам успокоиться и лечь спать. В конце концов они послушались.
Тео проснулся рано и выбрался из спального мешка. Надев походные ботинки, он вылез из палатки, не разбудив Вуди, спавшего мертвым сном. Солнце только что встало, воздух был чист и свеж, патрульные пили кофе у весело горевшего костра. У Майора на гриле грелся ковшик с какао, он налил чашку Тео. И почему на природе все гораздо вкуснее? Спотыкаясь со сна, подходили другие скауты, протирая глаза и не подозревая, как смешно выглядят их торчащие вихры. Мальчишки не заботятся о таких вещах, а матери и сестры за много миль отсюда. Внешний вид и гигиена в лагере отходили на второй план: скауты не собирались чистить зубы и мыться до возвращения домой, несмотря на напоминания Майора.
Отряд просыпался; слышались разговоры о завтраке. Вскоре в воздухе вкусно запахло беконом, шипевшим на открытом огне. Тео, обладатель значка за кулинарные познания, помогал Филиппу жарить бекон на все звено. Филиппу было поручено готовить завтрак на восемь «соколов» в субботу и в воскресенье, и он распланировал меню до мелочей. В субботу полагалась яичница, сардельки и тост с джемом, поджаренный на сковороде. Филипп готовил на медленном огне, Тео следил, чтобы не подгорело, а остальные ушли в лес за хворостом. Майор, проходя мимо, напомнил Тео об уборке территории.
Позавтракав и наведя чистоту, отряд разбился на группы. Трумэн, скаутский «орел», повел в двадцатимильный поход еще пятерых «орлов», желавших заработать походный значок. Шестнадцатилетний Гэвин, самый старший в отряде, отправился с тремя ребятами на байдарках через озеро — они должны были вернуться через восемь часов. Остальные постигали тонкости правильной организации лагеря, оказания первой помощи, изучали природу и пробовали удить рыбу — за все эти навыки полагались знаки отличия.
Харди сказал Людвигу, что им с Тео нужно с ним переговорить. Выбрав паузу в занятиях, они втроем поднялись на маленький холм в десяти минутах ходьбы от лагеря и нашли уединенный скалистый уступ, откуда открывался великолепный вид на озеро. Харди, не теряя времени, выложил историю своей фермы, с большим чувством рассказав, что́ она для него значит. Он упирал на то, что новое шоссе уничтожит не только ферму, но и историю его семьи, а деду с бабкой придется переехать. Харди напомнил, что долг бойскаута — защищать родную землю, а в уставе скаутов чуть не в каждой строчке содержится призыв охранять природу. Он хотел, чтобы весь отряд и даже все три скаутских дружины Страттенберга объединились и дали бой строителям шоссе.
Тео молча кивал, где требовалось, но видел, что искренняя мольба Харди не нашла отклика у Майора. Выслушав, тот сказал:
— Я могу понять твои чувства, но это не проект для скаутов. С учетом всего, что я читал и слышал, эта автострада — предмет вожделения политиков. Губернатор хочет это шоссе. Сенаторы штата к северу и югу от Страттенберга хотят это шоссе. Местная администрация еще колеблется, но их заставят принять положительное решение.
— Но это же нечестно, неправильно, — настаивал Харди. — Как государство может отобрать нашу собственность ради плохого проекта?
— Посмотри на это прекрасное озеро, Харди, — сказал Людвиг. — Его создала не природа — нет, сэр! Вон там, в середине, глубина около двухсот футов. Здесь раньше был маленький городок Колдвотер, через который протекала река Инид. Примерно раз в пять лет река выходила из берегов и затапливала не только Колдвотер. Эта дикая река, сеявшая хаос, разливалась на много миль выше и ниже этой долины. Фермеры и владельцы участков теряли посевы, дома и фермы; не одно десятилетие все жаловались на регулярные паводки. Наконец лет шестьдесят назад здесь решили построить дамбу, укротить реку и положить конец наводнениям. Это озеро вырыли при губернаторе Герберте Марло. — Майор показал на дамбу, едва различимую с уступа. — Но неожиданно выяснилось, что многие здешние жители не желают отдавать свою землю. Несмотря на наводнения, они выступали против проекта. Они нанимали адвокатов и шли в суд, делая все, чтобы остановить строительство дамбы. Тяжба длилась несколько лет. Тебе знаком термин «принудительное отчуждение собственности»?
— Тео объяснил, — буркнул Харди.
— Без применения этого права не было бы озера. Один-единственный собственник мог блокировать весь проект, и наводнения продолжались бы до сих пор. Без принудительного отчуждения не было бы дамб, озер, автострад, национальных парков, каналов, портов, да мало ли чего еще. Очень неприятно оказаться принимающей стороной этой юридической нормы, Харди, но это необходимо для общества.
— Но тот проект был необходимостью, а шоссе — нет!
— С тобой не все согласятся. Сейчас затевается безобразная склока, бойскаутам в ней делать нечего. Если ты считаешь проект неудачным, борись, активно выступай против. В газете пишут, что уже создано несколько групп с целью не допустить строительства шоссе. Вкладывай свою энергию в такую деятельность, но избавь от этого отряд.