Затем почти до начала ХХ века различные фазы транспортной революции и процесса усложнения производственного аппарата дали перевес замедляющим моментам, и кризисы носили локальный характер вплоть до нового общеевропейского потрясения в 1900–1903 годах, слабо затронувшего, однако, США. Но в начале ХХ века перевес оказался уже на стороне ускоряющих моментов, и назрел новый мировой экономический кризис, однако его упредил мировой военный кризис, спровоцированный ростом отраслей тяжелой и военной промышленности и перепроизводством технически специализированной военной силы.
Выводы «организационного анализа» кризисов А. А. Богдановым не утратили своего значения. Выходом из величайшего мирового экономического кризиса капиталистической системы 1929–1933 годов стало макроэкономическое регулирование на основе кейнсианских принципов эффективного спроса и мультипликатора, которые не что иное, как частные случаи использования принципа «слабого звена» и механизма «цепной связи». Мультиплицирующий эффект кейнсианской политики частичного перераспределения доходов в пользу бедных слоев – по сути, реализация описанного Богдановым механизма поднятия «слабого звена» (покупательной способности бедных) и расширения рынка в целом (вследствие цепной связи отраслей), гораздо большего, чем само приращение потребительского спроса. Неокейнсианское макрорегулирование в «смешанных» экономиках обеспечило беспрецедентный в истории мирового капитализма бескризисный экономический рост 1950–1960-х годов, но его «слабым звеном» была дешевизна энергоносителей (нефти) и сырья, все в возрастающих масштабах выкачиваемых «первым миром» из «третьего». Повышение цен на нефть и другое минеральное сырье обусловило новые – структурные – кризисы 1973 – начала 1980-х, выход из которых был найден ведущими капиталистическими странами в дерегулировании рынков и импорте трудоемкой промышленной продукции из стран индустриального «нового Востока» с дешевой рабочей силой. Импорт недорогих восточноазиатских товаров сопровождался деиндустриализацией стран-лидеров, особенно США, и новым ограничением в них массовой покупательной способности (рост дифференциации доходов, стагнация реальной заработной платы). Раздувание потребительского (особенно ипотечного) кредита, компенсирующее сужение массового спроса, стало «слабым звеном», разрыв которого привел к финансовому кризису 2007–2008 годов.
«Закон слабого звена», как подчеркивал Богданов, был впервые сформулирован Ю. Либихом в агрохимии. Из этого же источника «закон минимума» почерпнул незаслуженно малоизвестный русский экономист Н. П. Огановский (1874–1938), первым обосновавший системный подход к проблеме устойчивого развития производительных сил[447]. В концепции экономического прогресса Огановского в качестве «слабого звена», ограничивавшего вплоть до ХХ века рост производительных сил России, как ранее Западной Европы, представлено экстенсивное земледелие (феодальное паровое трехполье), провоцирующее аграрное перенаселение. Оно, застыв на целые века, истощало почву и вынуждало расширять посевы зерновых за счет пастбищных угодий, сдерживая урожайность и рост животноводства. Через аграрные перевороты и политические революции Европа пришла к замене трехполья интенсивными севооборотами – многопольными и плодосменными. Они избавили от голода, резко подняли урожайность; сняли барьеры с развития не только земледелия, но и животноводства, промышленности и местных рынков, высвободив рабочую силу для несельскохозяйственной занятости.
Хотя Огановский не употреблял понятий «обратные связи» или «цепочки взаимного стимулирования», фактически он описал именно такого рода механизмы экономического подъема: подсев к хлебным злакам корнеплодов, кормовых трав и бобовых позволяет не только использовать всю пахотную землю (пар исчезает), но и увеличивать кормовые ресурсы для животноводства и сырьевые – для промышленности; в свою очередь, наращивание поголовья скота предоставляет удобрения и дополнительное сырье, а промышленность поглощает избыточное население деревень и предъявляет растущий спрос на продукцию сельского хозяйства, способствуя его интенсификации и товаризации поставками сельскохозяйственных машин, искусственных удобрений, налаживанием транспортно-складского хозяйства и кредита.
447
Гловели Г. Д. Н. П. Огановский: закономерность аграрной эволюции и пробелы формационного подхода // Вопросы политической экономии. 2017. № 2.