Впрочем, даже если бы кто-то и заглянул, открыто не согласиться с мавзолейным «вечно живым» было уже нельзя, так же как с Марксом и Энгельсом. Богданов в последние годы жизни подвергался систематической травле, но не рисковал свободой, когда критиковал в последнем докладе в Комакадемии понимание Энгельсом границ между естественными науками. Директор Института биофизики П. П. Лазарев, в 1917 году первым из российских академиков поддержавший власть большевиков, в 1929 году был арестован по доносу за критику математической ошибки Энгельса.
В. А. Базаров, В. Г. Громан вместе с другими сторонниками сохранения «подвижного равновесия» и учета «узких мест» после «великого перелома» форсированной индустриализации и сплошной коллективизации были арестованы по сфабрикованному делу «Союзного бюро РСДРП (меньшевиков)». По еще одному сфабрикованному делу – «Трудовой крестьянской партии» были арестованы экономисты из наркоматов земледелия и финансов, протестовавшие против разрушения стоимостных пропорций в народном хозяйстве в ущерб крестьянству, – Н. Д. Кондратьев, Н. П. Огановский и другие. В печать хлынула волна статей, требовавших «нарушения и разрушения равновесия во имя революционной целесообразности» и громивших «госплановских вредителей» и «механистическую теорию равновесия Богданова – Бухарина», а также любые экономические суждения с использованием понятия «равновесие». В эту травлю поспешил включиться и травивший Богданова все 1920-е годы журнал «Под знаменем марксизма». Сын главного редактора журнала Деборина в своей статье обрушился на «синклит» Базарова, Громана, Кондратьева, Огановского за проведение принципа равновесия при построении перспективного народнохозяйственного плана и за то, что, приковывая развитие советского хозяйства к действию закона стоимости, они «совместными дружными усилиями пытаются увековечить техническую отсталость СССР»[377].
На допросах в НКВД Громан признал, что он сам и Базаров, «следуя А. А. Богданову», являются «действительными авторами выдвинутой Н. И. Бухариным теории равнения на узкие места». И дал обширные показания о своей «виновности» – «членстве» в контрреволюционной организации, готовившей якобы политический переворот с целью свержения соввласти[378]. В. А. Базаров вел себя иначе, став одним из немногих, от кого не смогли добиться ложных «признаний». Не отрицая разногласий с правящей партией большевиков, друг Богданова оговаривать себя и других не стал, заявив, что считает «теоретическое обсуждение всех вопросов политики и экономики принципиально допустимым… это обсуждение не может быть запрещено любому советскому гражданину, какой бы ни была его политическая биография»[379].
Базаров был приговорен к ссылке в Поволжье, а по возвращении зарабатывал на жизнь переводами европейской литературы, публикуемыми под фамилией его жены. Он умер от астмы, течение которой когда-то замедлила операция в богдановском Институте переливания крови; его изображение было заретушировано на известной фотографии шахматной партии между Богдановым и Лениным на о. Капри.
В 1937 году был арестован и объявлен «врагом народа» Н. Бухарин. При изобличении «реакционно-буржуазной сущности философских писаний» Бухарина в журнале «Под знаменем марксизма» (1937, № 7) особо подчеркивалось, что «эклектик» являлся «верным учеником махиста Богданова». И. Сталин считал Богданова «очень авторитетным в политэкономии», но «чуждым всей политике революции»[380]. Первый опыт Сталина в «теории» социализма – брошюра «Анархизм или социализм?» содержит принципиальное положение, явно навеянное разделом «Социалистическое общество» богдановского «Краткого курса экономической науки»: «Социалистическому обществу необходимо будет центральное статистическое бюро, которое должно собирать сведения о потребностях всего общества и затем соответственно распределять различную работу между трудящимися»[381]. В теории Сталин недалеко ушел от такого понимания «хозяйственной планомерности». Зато на практике хорошо усвоил уроки ленинского «якобинства»: «беспрекословное подчинение единой воле для успеха процессов работы, организованной по принципу крупной машинной индустрии»[382]; мобилизация всех без изъятия инженеров по правилу: «исполнишь – премия, не исполнишь – тюрьма»[383]; «карать беспощадно, вплоть до расстрела, и быстро за злоупотребления новой экономической политикой»[384]; «мы еще вернемся к террору, и в том числе к террору экономическому»[385] и т. п. Центральное статистическое бюро (или управление), конечно, было атрибутом советской планомерности, однако не только для подсчетов, но и для фальсификации показателей выполнения планов, а «ленинские принципы» мобилизации инженеров Сталин довел до «шараг» (внеэкономического принуждения к высокоинтеллектуальному труду).
377
Деборин Гр. Политическая экономия вредительства // Под знаменем марксизма. 1930. № 9. С. 57–58.