А не хотел ли сам Калан выступить на стороне такого человека и отправиться в поход?
Нет, этого он не хочет. Все завоевания бессмысленны и бесполезны: «Твоему повелителю никогда не получить больше, чем имеем мы все. А именно — куска земли, на котором он стоит». И вообще, истинная дружба с великими никогда еще не была возможна.
Позже радже Таксилу удалось уговорить его. В конце концов, он уже просидел здесь, удалившись от мира, целых тридцать семь лет. Отныне гимнософист принадлежал к узкому кругу приближенных Александра — на зависть греческим философам.
Онесикрит, вследствие пресловутого «забитого илом стебля тростника», не понял всего, что пытались объяснить ему брахманы, рассказывая об индуизме. Поскольку он не смог разобраться в словах Калана, то в своей книге об Александре, увидевшей свет вскоре после похода, не сумел их правильно истолковать. Ученик Диогена, Онесикрит увидел в брахманах лишь разновидность греческих киников, поскольку они, как и сам Диоген, исповедовали аскетизм, отказ от брачных уз, любви, одежды, жилища. Подобный взгляд свидетельствовал о явном недопонимании, причем самых основ, которое оказалось весьма и весьма живучим. И хотя встреча с брахманами окружена романтическим ореолом легенд и сказаний, это отнюдь не означает, что в действительности она не имела места.
Индуизм возник из смешения ведическо-брахманской религии индоевропейских пришельцев с верованиями обитавших в долине Инда неарийских народов. К началу второй половины первого тысячелетия новая религия уже повсеместно утвердилась и приобрела свою нынешнюю форму. Выше всех находятся Творец мира Брахман, Хранитель мира Вишну и Разрушитель мира Шива вместе со своими женами Сарасвати (Ученость), Лакшми (Счастье) и Шакти (Праэнергия). Верующие поделены на касты по родовому принципу и в них остаются навечно: священнослужители, ученые, воины, крестьяне, ремесленники, торговцы, пастухи, изгои… Со временем в результате смешанных браков между представителями различных каст и появления новых групп образовывались новые касты: число их в современной Индии составляет около трех тысяч. И Сиддхарта Гаутама, носивший почетный титул Будды Просветленного, на стыке IV и V веков до н. э. пошел своим путем и создал собственное учение. К тому времени оно еще не успело достигнуть берегов Инда, и Александр не встретился ни с одним видным буддистом.
Что же касается чудес Индии, которые греки после всего ими услышанного жаждали познать, то действительность, представшая их взору, подействовала весьма отрезвляюще. Никакой сказочной страны здесь не было. Оставалась смутная надежда, что все изменится и настоящие чудеса еще впереди, если взглянуть на все реально и не принимать во внимание плоды собственной фантазии. Влияние Греции на Индию часто очень сильно преувеличивается. Хотя Александр и сумел восстановить традиционные связи Персии и Индии, хотя индийская архитектура и обогатилась иранскими элементами, сам поход, в общем-то, не имел такого уж большого значения для этой страны. Покоритель мира ничего особенного для индийцев не представлял.
Что же это за мир, спрашивали они себя, который он, собственно говоря, завоевал? Их мир только у Инда и начинался. В индийской литературе и письменных источниках имя Александра почти не упоминается.
«Проложить духовный мост между Западом и Индией не суждено было и Александру, поскольку здесь образовались своя самобытная культура и свое собственное мироощущение, которые были в корне отличными от западных… Македонский пришел в Индию слишком поздно. Когда он появился здесь, индийский народ уже успел обособиться от остальных, уйдя в себя, в свой образ жизни и способ мышления, которые были несоизмеримы с принятыми у неиндийских народов», отмечал Бенгтсон.
Принцип divide et impera[22] — политическую максиму, позволившую римлянам завоевать весь мир, Александр применял и к индийцам. Раздираемые междоусобицами, бесконечно враждующие друг с другом крупные и мелкие княжества и царства представляли собой идеальную почву для завоевания господства с опорой на раскол в стане противника. Таксил предложил себя Александру не из чистого альтруизма, а потому, что смертельно враждовал с Пором из Пенджаба. Когда Александр потребовал у этого раджи подчинения, тот направил к царю своих посланников, а вместе с ними и дары, однако сам там не появился. Через своего гонца он передал: «Я встречу чужеземного завоевателя на границах своего княжества, как друга. Но дань ему я смогу заплатить, лишь взяв в руки оружие…»