В старших классах вместе с Горенбургом Балабанов организует музыкальный ансамбль. «Гитара, на которой я играл, числилась как школьный инвентарь, она очень дорогая была, чешская, – рассказывал он в 2006-м в интервью журналу «Эгоист Generation». – А я вскрыл ее отверткой. Поцарапал, испортил внешний вид. Эта история оказалась настолько серьезной, что родителей вызвали в школу: речь шла о моем отчислении». «До восьмого класса мы жили в параллельных мирах, – вспоминает Горенбург, – немножко антагонистических: он был из “А” класса, а я из “Б”. Нам тогда казалось, что есть некая несправедливость: к примеру, они сорвали урок у нашего классного руководителя, и мы пошли поколотили их, чтобы знали, как с нашим учителем обращаться. Поскольку у нас парни были поздоровее, пободрее, нам всегда удавалось их колотить и выигрывать в футбол. Поэтому мы не очень общались. А в восьмом классе – это был 1974-й год, апрель или май месяц – пришли ко мне два человека: Балабанов Лёша и Саша Главатский[4], который сказал: “Давай сделаем вокально-инструментальный ансамбль”. У нас были инструменты в школе, а я занимался музыкой по классу фортепиано. Балабанов к тому времени умел играть на соло-гитаре на одной струне всего два произведения. Первым был, по-моему, “Гипи-Шейк”, но я в этом не уверен, а вторым – великолепная песня группы Royal Knights. После этого началась история вокально-инструментального ансамбля, который стал главнее всего остального». Две другие группы, к тому моменту уже существовавшие во 2-й школе, назывались «Кентавры» и «Ритм», третью Балабанов и Горенбург с товарищами назвали «Керри»: «Подо мной жил художник, он нам сделал трафарет, который можно было переносить на стены. Ну, а дальше началась совместная жизнь, поскольку мы большую часть времени проводили друг с другом».
Мать Александра Главацкого, совсем еще молодая женщина, работала переводчиком в «Интуристе» (Свердловск в то время был закрытым городом). «У нее собирались иностранные пластинки, и Саня стал обладателем по тем временам просто несметной сокровищницы, – говорит Горенбург. – То, что попадало в наш ареал, то мы и слушали – картина была совершенно случайная. Первой пришла некая пленка, про которую мне объяснили, что это “Оркестр Клуба одиноких сердец”. А в то же время “Мелодия” выпустила испанскую группу “Лос Анхелес”, которая играла каверы в основном в битловской эстетике, и они исполняли With A Little Help Of My Friend на испанском языке. То есть я сначала услышал песню на испанском, а потом – в обработке некоего “Оркестра” и подумал: “Чего же это они у испанцев своровали песню?” Надо понимать, что это был 1974 год, а “Битлз” играли с 1963-го – вот какой был у нас хороший железный занавес. В то же время появилось три, без сомнения, великих группы – Sparks, 1 °CC и Queen. Мы тогда были абсолютно обнаглевшими молодыми людьми и думали, что музыка может изменить мир, поэтому спокойно снимали группу Queen – играли и пели. Пели и по-русски. Балабанов из каких-то дебрей своего дворового бытия притащил военную песню “Почему иногда к нам приходят года, о которых давно позабыть бы пора”. Не было никаких комплексов, что мы что-то не умеем, не понимаем. И когда Балабанов пел, это было просто мучение».