В отличие от военной службы, которая бывает призывной и контрактной, АГС существует в России только как альтернатива для призывников. Если гражданин не подлежит призыву (имеет освобождение или отсрочку или находится под следствием, отбывает наказание, имеет судимость), он не может быть направлен и на АГС.
Признание не годным к военной службе по состоянию здоровья автоматически означает негодность и к АГС. Это не означает, кстати, что годный к военной службе годен и к любой альтернативной. Прохождение АГС на вредных и тяжелых работах допускается лишь при отсутствии противопоказаний, которые могут не совпадать с расписанием болезней, препятствующих службе в армии. Состояние здоровья является одним из обязательных параметров, которые Роструд должен учитывать при подборе поступающим на АГС места службы (пункт 5 статьи 4).
Кто верит в Магомета, кто в Аллаха, кто в Иисуса,
Кто ни во что не верит, даже в чёрта назло всем…
Вопреки распространенным заблуждениям, любой гражданин-призывник имеет на АГС не меньше прав, чем верующий.
Главу 2 Конституции («Права и свободы человека и гражданина») в правозащитной среде не принято критиковать. Это, так сказать, наше всё. И всё же: конструкция «убеждения или вероисповедание», использованная в нашей Конституции и вслед за ней в законе об АГС для обозначения признаваемых оснований отказа от военной службы, небезупречна. Законодательное отграничение религиозных убеждений от иных убеждений, равно как религиозных объединений от иных общественных объединений — это пережиток «сверхъестественного» клерикального права. Право на отказ от военной службы по признаку принадлежности к организации (по «вероисповеданию») — это памятник времен, когда государства милостиво позволяли отдельным «терпимым» религиозным меньшинствам (как, например, немцам-меннонитам[14] в царской России) служить в армии без оружия или даже трудиться в тылу. Правом пользовались организации, а не граждане. Отдельный человек мог легализовать свой отказ от солдатчины только как член определенной общины.
Конституция России, не столь удачная в статье 59, в основах конституционного строя (глава I) ставит деятельность всего государственного организма на службу правам свободного человека. Его права и свободы приоритетны перед интересами любых других субъектов: государства со всеми его цивильными и военными институтами и общества с его коммерческими и общественными (в том числе религиозными) организациями. Коллективные права вторичны, будь то право нации или церкви.
По своему конституционному смыслу право на отказ от военной службы — не коллективное, а личное право, дело личного выбора. Такова позиция Конституционного Суда России, выраженная в Постановлении от 23 ноября 1999 года № 16-П. Суд указал, что право на замену военной службы альтернативной гражданской службой является, согласно статьям 18, 28 и 59 Конституции РФ, «именно индивидуальным правом, т. е. связанным со свободой вероисповедания в ее индивидуальном, а не коллективном аспекте, а значит, должно обеспечиваться независимо от того, состоит гражданин в какой-либо религиозной организации или нет». Таким образом, основанием права на АГС по вероисповедному принципу служит не формальная принадлежность гражданина к определенному религиозному объединению, а его личная вера. Именно поэтому в процессе направления граждан на АГС недопустимы требования какого-либо «официального» подтверждения заявителем его членства в религиозной организации (крещения, посвящения и т. п.). Хотя человек, конечно, может по собственной инициативе приобщить какие-либо бумаги, чтобы облегчить мучительные сомнения, обуревающие иногда членов призывных комиссий (подробнее об этом читай в главе 5).
Религиозные воззрения — такие же убеждения. Поэтому верующий, выбирающий АГС, вправе обосновать свой выбор или вероисповеданием (т. е. конфессиональными установлениями), или своими религиозными убеждениями, несовместимыми с военной службой, или и тем, и другим. Личное религиозное отношение человека к насилию, войне, военной подготовке может совпадать или не совпадать с официальной позицией церкви, к которой этот человек принадлежит.
Есть религиозные течения, моральными установлениями которых служба в армии отвергается. И естественно, что последователи таких учений чаще других заявляют о невозможности для них службы в армии. Из действующих в России это Свидетели Иеговы, адвентисты Седьмого дня, христиане веры евангельской (пятидесятники), баптисты, последователи Церкви Последнего Завета (церковь Виссариона), меннониты (последние были освобождены от военной службы еще Екатериной II).
Но из того, что ислам, православие, католицизм, буддизм, иудаизм не отвергают военной службы как таковой, вовсе не следует, что мусульманин, православный, католик, иудей не могут заявлять о своем праве на АГС именно по религиозным основаниям, в том числе по вероисповеданию. Прибегнуть к АГС по причине несовместимости своего религиозного сознания с военной службой вправе последователь любой религии, даже если официальные иерархические структуры благословляют ратное дело. Вероисповедание в данном случае — и это подтверждено Конституционным Судом — есть то, что исповедует конкретный человек, а не догматы и предписания, которых он может и не знать.
При этом в основе религиозного отказа от призыва вовсе не обязательно должна лежать религиозно окрашенная миротворческая установка «перекуем мечи свои на орала». Служба в армии может быть неприемлема, например, для мусульманина не потому что ислам плохо относится к военной службе (это не так), а потому что в казарме сложно соблюдать пост и совершать намаз. Лидеры российской уммы не призывают правоверных отказываться от военной службы, каждый верующий решает эту проблему сам. И уже есть мусульмане, выбравшие АГС именно по причине своего мусульманства. В том числе и потому, что, принимая присягу, военнослужащий клянется строго выполнять приказы командиров и начальников. А это может быть приказ стрелять в братьев по вере.
16 июля 2002 года председателем экспертного совета Духовного управления мусульман Дагестана Мухаммад-Расулом Саадуевым была вынесена фетва:
«В соответствии с нормами Шариата служба в армии является желательной для мусульманина. Стремление получить военные навыки для защиты своей Родины считается в Исламе одобряемым действием. Во время прохождения армейской службы, несмотря на ее трудности, мусульманин обязан соблюдать предписания Ислама: молитву, пост и т. д. Поэтому призывник, исповедующий Ислам, имеет право прибегнуть к альтернативной службе в том случае, если он знает, что в воинской части, в которую его направляют, выполнение религиозных обязанностей является невозможным».[15]
Тиражируемое мнение, будто АГС — удел религиозных меньшинств, пренебрежительно называемых «сектами», ложно. В Германии (до приостановления призыва в 2011 году) призывники разделялись на две почти равные колонны: где-то 120 тысяч шло в Бундесвер, примерно столько же — на гражданскую службу. Кто они? Молодые немцы, среди которых протестанты, католики, православные, иудеи и люди, не идентифицирующие себя ни с какой религией… Свидетели Иеговы среди альтернативщиков Германии отнюдь не преобладали. Тот факт, что в 2004 — 2006 гг. в России подавляющее большинство альтернативнослужащих составляли религиозники, говорит не о том, что «внерелигиозникам» АГС не нужна, а о репрессивности закона, прежде всего — садистского 42-месячного срока. Проходить АГС на таких условиях оказались способны только люди с повышенной мотивацией.
За это — низкий им поклон.
Свидетели Иеговы, пятидесятники, баптисты и другие верующие юноши, в большинстве своем выросшие в религиозных семьях, уже закаленные в гонениях, вытянули на себе АГС в самые трудные годы.
Но одновременно они развратили военкоматчиков. Со Свидетелями Иеговы все просто: справка из Управленческого центра есть, 6-месячный срок подачи заявления соблюден, и с Богом — положительное заключение. Назвался «сектантом» — неси справку. Те и несли.
14
Меннониты — раннепротестантская конфессия, последователи которой с конца XVIII века поселились в России, спасаясь от религиозных преследований в Нидерландах и Нижней Саксонии. Будучи убежденными сторонниками ненасилия, отказываются от службы в армии.