Увидев меня, стоявшие у дверей евнухи торопливо откинули занавеси. Я обвела зал взглядом и увидела среди присутствующих третьего, четвертого, восьмого, девятого, десятого, тринадцатого и четырнадцатого принцев. Сделав глубокий вдох, я заставила себя успокоиться и неслышно вошла.
В зале стояла тишина. Император Канси сидел склонив голову, погруженный в раздумья. Я поставила чашку на стол и сделала поклон, но он даже не взглянул на меня. Мысленно вздохнув с облегчением, направилась к столу третьего принца, чтобы подать ему чай. Так обошла весь зал. Принцы сидели с прямыми спинами, не глядя по сторонам. Я тоже все это время не поднимала головы и старалась глядеть только перед собой.
Покинув зал, быстро вернулась в боковую комнату, поставила поднос и лишь после этого выдохнула. Когда волнение улеглось, я не удержалась и стала думать: о чем они там совещаются? Почему у всех настолько серьезные лица?
Лишь через два дня, после оглашения императорского указа, я поняла, почему в тот день все пребывали в таком настроении. «Назначить Иньтэбу дутуном ханьских войск, Лонкодо – командиром пехоты знаменных войск, Чжан Гучжэня – командующим войсками провинции Юньнань». Теперь все эти люди занимали положение, позволяющее им удерживать в своих руках значительную военную власть. Восьмой принц сделал ход первым, однако именно человек четвертого принца, Лонкодо, занял высокий пост, на котором он станет отвечать за безопасность столицы. Никто ничего не заподозрил, а между тем одна из важнейших пешек четвертого принца уже заняла свое место на доске.
Размышляя об этом, я внезапно вспомнила, что предупреждала восьмого принца держать с Лонкодо ухо востро. Если он запомнил мои слова, то сейчас должен уже знать о том, какие отношения связывают четвертого принца и Лонкодо, несмотря на то, что на данный момент они совсем не производят впечатления близких друзей, а даже намеренно избегают друг друга, чтобы не вызывать подозрений. Лишила ли я четвертого принца важного козыря, рассказав о нем восьмому принцу?
В голове все перепуталось. Нечеткие в памяти исторические события наложились на действительность, и теперь мне было еще сложнее разобраться в том, что я и раньше понимала весьма смутно. Придется оставить эти размышления и серьезно задуматься, что же мне самой делать дальше.
Теперь я была вынуждена поверить, что мне не удастся избежать замужества по указанию императора. Сумалагу[1], отказавшись подчиниться указу и выходить замуж, преспокойно осталась жить во дворце, но лишь потому, что отношение императора Канси к ней было особенным и он проявил к ней снисхождение. Однако нарушь его указ я – боюсь, император Канси не дал бы мне и дальше вести беззаботную жизнь. Возможно, действительно дошло бы и до «трех чи белого шелка»[2].
Но за кого же Его Величество меня отдаст? У наследного принца теперь много проблем, которые будут сыпаться на него вплоть до того момента, когда он будет снова лишен титула, так что его кандидатуру можно исключить.
При нынешних обстоятельствах возможны лишь два варианта. Император Канси выдаст меня либо за кого-то, кто придерживается нейтралитета, чтобы последствия лишения наследного принца титула никак меня не затронули, либо за того, кого он ценит: другими словами, человека, которого Его Величество уже внутренне считает будущим императором, или же его последователя.
Крепко задумавшись, я стала одного за другим исключать людей из мысленного списка, но возможных кандидатов все равно было слишком много, к тому же оставались еще и незнакомые мне сановники. В конце концов я осознала, что методом исключения найти ответ мне не удастся. Никому не был известен ход мыслей императора Канси, и я, хоть и находилась при нем много лет, не могла обнаружить ни единой зацепки.
На самом деле четвертый, восьмой и четырнадцатый принцы давным-давно указали мне путь, которым следует идти. Единственный выход – не ждать, пока Его Величество выдаст меня замуж неизвестно за кого, а выбрать самой. Ведь так можно будет, по крайней мере, гарантированно избежать наихудшего варианта.
Стоило подумать о наследном принце, как меня тут же пробил озноб, и я, не сдержавшись, с тяжелым вздохом схватилась за голову. Знала бы заранее – разве поступила бы так, как поступила тогда? В древности женились в шестнадцать-семнадцать лет. Сейчас у любого мужчины одного со мной возраста уже есть и жены, и наложницы. Мне остается лишь роль наложницы самого низкого ранга.
Чьей же?
Конечно, не восьмого принца! Раньше еще это было бы возможно, но нефритовая подвеска, подаренная мне господином Суван Гувалгия, отцом Миньминь, сделала мое положение достаточно неудобным. После того как император Канси лишит наследника титула, он вновь станет опасаться восьмого принца. Теперь он ни за что не выдаст меня за него, чтобы его влияние не увеличилось еще больше.
1
Сумалагу (кит. 苏麻喇姑) – приближенная императрицы Сяочжуан (1613–1688), супруги императора династии Цин Хунтайцзи, или Абахай (1626–1643). Учила маленького императора Канси маньчжурскому языку (1615–1705).
2
В Древнем Китае провинившимся сановникам император даровал отрез белого шелка. Получив белый шелк, чиновник был обязан повеситься. Отрез необязательно был длиной в три чи – длина должна была быть достаточной для того, чтобы его можно было захлестнуть вокруг шеи и перекинуть через потолочную балку.