Рыцарские романы горячили и без того донельзя разгоряченное воображение конкистадоров, и потому они с необычайной легкостью верили в самые фантастические слухи. Достаточно было какому-нибудь индейцу махнуть рукой в неопределенном направлении и наплести пару небылиц о городе, где стены и крыши домов из золота, как несколько сот человек очертя голову кидались в непролазную сельву себе на погибель. А часто у туземцев даже не возникало необходимости плести небылицы — достаточно было утвердительно отвечать на задаваемые вопросы. Этим, кстати, постоянно пользовались индейцы, чтобы побыстрее и подальше спровадить незваных гостей. Слепая доверчивость конкистадоров может показаться наивной, если не принимать во внимание той мощной культуры, что стояла за этим, если не понимать особого духовного склада этих людей. Вот почему важно подчеркнуть еще один существенный момент. Читатель уже смог составить представление, насколько глубоко географические и этнографические мифы укоренились в сознании западноевропейца к началу эпохи великих географических открытий. Но и на этом фоне испанцы в своем большинстве являли особую приверженность к фантазиям и чудесам, что можно счесть отличительным свойством испанского национального сознания в XVI–XVII вв. Историки, изучавшие ту эпоху, неоднократно отмечали, что испанцы жили как бы в зачарованном сне и гонялись за миражами, не желая видеть все более обострявшиеся реальные проблемы. Окончательное пробуждение последует лишь в конце XIX в., когда Испания потеряет Кубу, последнюю колонию в Америке, и станет это пробуждение очень горьким.
Обратим внимание и на то, что испанский рыцарский роман переживает эпоху расцвета в XVI в., когда в Англии и Франции этот жанр давно уже отошел в прошлое. Не этим ли свойством национального сознания можно объяснить такой анахронизм? И да и нет — здесь все тесно взаимосвязано. Ведь, с другой стороны, именно рыцарский роман оказал колоссальное влияние на самосознание испанцев, погрузив их на столетие в «сон золотой». Есть, наконец, еще одна, и, может, важнейшая, составляющая такого комплекса: открытие и освоение Америки — беспрецедентный в истории человечества опыт исследования двух громадных материков и покорения многих, в том числе и высокоразвитых народов. Эта грандиозная фантастическая эпопея сама по себе казалась чудесной, она стимулировала жанр рыцарского романа, придавая ему как бы обоснованность в реальности; и она же питала коллективное воображение нации.
ЗА ПРЕДЕЛЫ ЗЕМЛИ ОБИТАЕМОЙ
У читателя, верно, не раз уже возникал недоуменный вопрос: при чем тут Америка? Ведь речь шла в основном о чудесах Индии! Вместе с тем все сказанное имеет самое непосредственное отношение к Америке. Получилось так, что восточные диковины дружно перекочевали в Новый Свет. Как же это произошло?
Что касается самого начального периода открытия Америки, то это вполне объяснимо. Как известно, Колумб прокладывал западный путь в Индию и до конца жизни был уверен, что открыл и обследовал восточную оконечность Азии[9]. Соответственно, он ожидал увидеть там весь устойчивый набор «индийских чудес», о чем свидетельствуют его высказывания и дневниковые записи. Книга Марко Поло служила для него путеводителем.
Заблуждение Колумба разъяснилось довольно быстро. Заслуга «второго» открытия Америки, по традиции, полностью приписывается флорентийскому исследователю Америго Веспуччи, участнику экспедиции 1499 г. к берегам Южной Америки, что не вполне справедливо. Пальма первенства в этом отношении принадлежит другому человеку, о котором следует сказать особо, поскольку его имя еще не раз возникнет на страницах нашей книги.
Итальянец Пьетро Мартире д'Ангиера (1459–1526) служил при испанском дворе, где его именовали на испанский манер Педро Мартир (так и мы будем его в дальнейшем называть). Он учился медицине, служил лейб-медиком у французского короля Людовика XI, затем жил в Риме, выполняя различные поручения кардиналов при папском дворе, а с 1487 г. переселился в Испанию. Человек большой эрудиции и гуманистического мышления, он поддерживал тесные связи с Эразмом Роттердамским, живо интересовался новыми географическими открытиями, дружил с Колумбом, стал членом королевского Совета по делам Индий. С 1488 г. Мартир посылал по папской почте в Ватикан пространные письма-повествования на латыни обо всем, что касалось новооткрытых заокеанских земель, и эти письма числом свыше восьмисот легли в основу книги «Декады Нового Света», ставшую первой в истории книгой об Америке. Начальные главы этого замечательного труда были опубликованы в Севилье в 1511 г.; а полностью книга вышла в Риме в 1530 г. Так вот, еще в октябре 1494 г. в письме к кардиналу Сфорце Мартир предположил, что Колумб побывал вовсе не в Азии, и назвал неизвестные земли Новым Светом.
9
Существует, правда, гипотеза, будто Колумб прекрасно знал, что открыл новый континент, а насчет Индии сознательно вводил всех в заблуждение Однако у этой гипотезы нет ни одного убедительного доказательства, тогда как доказательством обратного служат все письма, дневники и высказывания Адмирала.