— Всего неделю? Сколько раз?
— Один.
— Ифем, успокойся. Вряд ли ты беременна. Но надо сдать анализы. В студгородке в поликлинику не ходи. Езжай в город, где тебя никто не знает. Но сначала успокойся. Все будет хорошо, инуго?[79]
Позднее Ифемелу сидела на шатком стульчике в приемной медлаборатории, окаменелая, безмолвная, не обращая внимания на Обинзе. Злилась на него. Несправедливо злилась — и понимала это, но все равно. Когда Ифемелу отправилась в грязный туалет с маленьким контейнером, который ей выдала местная девушка, он спросил, поднимаясь:
— Мне сходить с тобой?
Она рявкнула в ответ:
— Сходить со мной — зачем?
И ей захотелось стукнуть девчонку из лаборатории. Эта желтоликая дылда оскалилась и покачала головой, еще когда Ифемелу произнесла «анализ на беременность», будто у нее в голове не умещался этот очередной случай безнравственности. А теперь она смотрела на Ифемелу с Обинзе, ухмылялась и безобидно напевала себе под нос.
— Есть результат, — сказала она чуть погодя, протягивая незапечатанный в конверт листок, лицо разочарованное — отрицательный. Ифемелу поначалу слишком потрясло, и потому она не ощутила облегчения, а затем ей понадобилось еще раз помочиться. — Людям лучше уважать себя и жить по-христиански, чтоб не было беды, — сказала девушка им вслед.
В тот вечер Ифемелу опять вырвало. Она была в комнате у Обинзе, читала лежа, общалась с ним все еще ледяным тоном, и тут рот ей затопило соленой слюной, Ифемелу вскочила и помчалась в туалет.
— Должно быть, я что-то съела, — сказала она. — Ту ямсовую похлебку, которую я купила у Мамы Оверре.
Обинзе сходил в главный дом и вернулся со словами, что его мать повезет Ифемелу к врачу. Был поздний вечер, маме не понравился молодой врач, оказавшийся на дежурстве в медцентре, и она повезла Ифемелу домой к доктору Ачуфуси. Когда миновали начальную школу, окруженную подстриженными казуаринами, Ифемелу вдруг вообразила, что и впрямь беременна и что девушка в той сомнительной лаборатории применила просроченные реактивы. Она выпалила:
— У нас был секс, тетя. Один раз.
Почувствовала, что Обинзе напрягся. Мама посмотрела на нее в зеркальце заднего обзора.
— Давай сначала покажемся врачу, — сказала она.
Доктор Ачуфуси, добродушный приятный мужчина, прощупал Ифемелу бок и объявил:
— Это все ваш аппендикс, очень воспален. Нужно его срочно удалять. — И обратился далее к матери Обинзе: — Могу назначить ей операцию на утро.
— Спасибо вам большое, доктор, — сказала мама Обинзе.
В машине Ифемелу произнесла:
— Меня никогда не оперировали, тетя.
— Ерунда, — бодро отозвалась мама Обинзе. — У нас очень хорошие врачи. Сообщи родителям, скажи, пусть не волнуются. Мы о тебе позаботимся. Когда выпишут, поживешь у нас, пока не наберешься сил.
Ифемелу позвонила маминой коллеге, тете Бунми, и попросила передать маме сообщение — и домашний телефон Обинзе. В тот же вечер мама позвонила, голос у нее был задышливый.
— Все во власти Божьей, моя драгоценная, — сказала мама. — Благодарим Господа за твою подругу. Благослови Боже и ее, и ее маму.
— Это он. Мальчик.
— Ой. — Мама примолкла. — Пожалуйста, поблагодари их. Господь их благослови. Мы первым же автобусом выезжаем завтра в Нсукку.
Ифемелу запомнила медсестру, жизнерадостно брившую ей лобок, грубое трение лезвия, запах антисептика. Потом была пустота, стертость в сознании, а когда она всплыла, пришибленная, все еще на грани памяти, услышала, как ее родители разговаривают с мамой Обинзе. Мама Ифемелу держала ее за руку. Позднее мама Обинзе пригласила их переночевать у нее дома — незачем тратить деньги на гостиницу.
— Ифемелу мне как дочка, — сказала она.
Перед отъездом родителей в Лагос отец сказал Ифемелу — с робким благоговением, какое питал к хорошо образованным людям:
— У нее первоклассный лондонский бакалавриат.
А мама добавила:
— Очень уважительный мальчик этот Обинзе. Хорошо воспитанный. И город их не так далеко от нас.
Мама Обинзе подождала несколько дней — возможно, давала Ифемелу набраться сил, — после чего позвала их обоих, усадила перед собой и попросила выключить телевизор.
— Обинзе и Ифемелу, люди совершают ошибки, но некоторых промахов можно избежать.
Обинзе молчал. Ифемелу сказала:
— Да, тетя.
— Вы обязаны всегда пользоваться презервативами. Если желаете вести себя безответственно — вы более не под моей опекой. — Тон у нее посуровел, сделался запретительным: — Если решили вести половую жизнь — решите и предохраняться. Обинзе, возьми карманные деньги и купи презервативы. Ифемелу, и ты. Мне нет дела до твоей стеснительности. Отправляйся в аптеку и купи. Никогда не предоставляй этому мальчику заботиться о твоей же безопасности. Если он не хочет пользоваться презервативами, значит, он недостаточно о тебе печется, и тогда тебе здесь не место. Обинзе, беременеть не тебе, но если это случится, в твоей жизни все изменится и ничего потом не исправишь. И я прошу вас обоих: пусть это будет строго между вами двоими. Болезни всюду. СПИД — это взаправду.