Все следующие сутки Крэмер беспрерывно ругался с итальянцами, которые не понимали его разъяснений и не доверяли ему, хотя сами знали об Арктике слишком мало, чтобы правильно оценивать свое положение. Ранним утром 2 июня, измотанные и насквозь промокшие, они подошли к избе Артура Оксоса. Итальянцы, должно быть, почитали за чудо сидеть на лавке, кутаться в шерстяные пледы, угощаться стейком из медвежатины, свежим хлебом, черносливом и кофе.
Лодка Крэмера в борьбе со льдами получила повреждения. Следующий день был потрачен на отдых, ремонт, заготовку провианта, сборы и подготовку к дальнейшему пути. Далеко на севере они увидели корабль. Это «Браганца», снова зафрахтованная итальянцами в качестве корабля поддержки, шла к бухте Моссель. И хотя группа Крэмера подняла над зимовьем Оксоса сигнальный флаг, их на корабле не заметили.
Около полуночи 3 июня Крэмер и альпийские стрелки двинулись дальше и в течение четырех часов гребли через битый лед в направлении мыса Бискайар, где нашли охотничью избу Свена Ульссона. Как и у Оксоса, они встретили радушный прием. Все попытки продвинуться дальше на восток ни к чему не привели — плавучий лед оказался непроходим, и над крышей зимовья подняли сигнальный флаг. 5 июня в бухту пришла шхуна «Хобби» и забрала их.
Во время перехода «Хобби» из Тромсё к Шпицбергену погода была не лучше: порывистый ветер и волнение на море. К счастью, принайтованной[36] на палубе «Ганзе» захлестывавшие волны не причинили вреда. Стоило ветру хоть на минуту утихнуть, как Люцов-Хольм и Мюре принимались совершенствовать самолет. Они навесили дополнительный 100-литровый бензобак и сделали еще ряд улучшений.
Утром 3 июня корабль причалил к береговому припаю Адвент-фьорда, и на борт поднялись Рольф Тандберг, бухгалтер угледобывающей компании «Стуре Ношке», промысловик Хильмар Нёис и 10 гренландских собак. «Хобби» покинула фьорд, сделав еще одну остановку в Гринхарборе, чтобы взять на борт инженера «Стуре Ношке» Людвига Варминга и молодого голландского шахтера Жозефа ван Донгена. К 6 часам утра следующего дня «Хобби» прибыла в Кингсбей и пришвартовалась к причалу. Ничего необычного тут не было — это судно в шахтерском городе знали и любили. Оно не раз доставляло с Большой земли необходимый провиант.
Рисер-Ларсен на Шпицберген к тому времени еще не прибыл, поэтому руководство норвежской спасательной операцией принял на себя Люцов-Хольм. Свои обязанности он исполнял дипломатично и мудро. Вежливо ответил на телеграмму от короля Хокона VII, принял у себя капитана Романью Манойю и условился об ответном визите на «Читта ди Милано». Но прежде всего он встретился с губернатором Бассё у него в кабинете.
У губернатора он получил инструкции Министерства обороны относительно всей операции: «Ваша задача — производить поиски „Италии“ с базового корабля в той мере, в какой позволят подручные средства… Перед осуществлением вылетов Министерство обороны предполагает получить от Люцов-Хольма сообщение относительно плана, которого он намерен придерживаться до прибытия Рисер-Ларсена…» {25}
Никакой договоренности о координировании поисковых работ с итальянской стороной не было, однако на встрече Люцов-Хольм уведомил Романью, что предоставляет себя в его распоряжение и готов участвовать в его планах. Он также обещал поддерживать радиосвязь и оперативно сообщать новости с разведвылетов, когда F.36 начнет обследовать районы к северу от Шпицбергена. Давая такие обещания, он не сомневался, что итальянский капитан, которому явно не хватало знаний и опыта работы в условиях Арктики, предпочтет последовать большинству его советов.
Чтобы обеспечить радиосвязь между «Читта ди Милано» и «Хобби», итальянцы одолжили один из многих запасенных коротковолновых приемников. Экспедицию «Италии» снабжала радиоаппаратурой, инструктировала и поддерживала итальянская фирма «Маркони К°». Ее владелец, маркиз Гульельмо Маркони, был одним из пионеров развития радиосвязи. Сидя у себя дома недалеко от Рима, он следил за экспедицией с помощью своего личного приемника новейшей конструкции.
Нельзя отрицать, что сотрудничеству между итальянцами и норвежцами в Кингсбее до сих пор мешал языковой барьер. Поэтому вместе с приемником капитан Романья Манойя откомандировал на норвежское судно капитана 2-го ранга Джованини, говорившего по-английски, радиста-итальянца, а также трех альпийских стрелков со снаряжением для дальних лыжных походов.