На встрече у министра обороны обсуждались различные версии. Может быть, Руал Амундсен решил лететь прямо к палатке Нобиле, северо-восточнее мыса Ли-Смит? Наблюдений, подтверждавших, что этим и объясняется исчезновение «Латама», было мало. Если сейчас начнутся масштабные поиски, а самолет через день как ни в чем не бывало появится в Ню-Олесунне, все окажутся в неловком положении. Но почему Лейф Дитриксон и опытные французские пилоты не сообщили по длинноволновому передатчику, куда они летят и когда предполагают прибыть?
Неизбежно два последних сообщения от «Латама» стали постепенно казаться сигналом бедствия — чем они на самом деле не были. Радист на борту вызывал Кингсбей, потому что у него просто были сообщения. Радист Геофизического института утверждал, что речь шла о семи радиограммах, которые «Латам» хотел отправить в Ню-Олесунн. Как ни странно, этот вопрос не обсуждался ни на встрече у министра обороны, ни в газетах, не упоминался ни в одном отчете: что такое важное экипаж хотел сообщить аж в семи радиограммах, если они собирались быть в Ню-Олесунне уже через несколько часов? В первые три часа полета они особой разговорчивости не проявляли. Несмотря на запросы «Ингёй-радио», экипаж о своем местонахождении не сообщил[53]. Почему?
Внезапное исчезновение «Латама» привело всех в странное состояние. Казалось, в воздухе распространяется страх, что с французским самолетом произошло что-то ужасное. Власти Норвегии отреагировали с примечательной быстротой. На это повлияли и другие факторы. «Афтенпостен» в тот же день опубликовала объявление о сборе средств на частную экспедицию для поисков Руала Амундсена. Обеспокоенные друзья — посол Херман Гаде, Фредрик Петерсон, Отто Свердруп, шкипер Юхан Ульсен, Трюггве Гран и племянник Густав Амундсен — вечером накануне обсудили, что можно предпринять. Они выступили с коллективным обращением к правительству, но также дали понять, что не будут ждать официального решения.
Спустя два дня после объявления «Латама» пропавшим без вести был назначен комитет, куда вошли редактор газеты «Хандельсог Шёфартстиденде»[54] Кнут Домос, главный редактор «Афтенпостен» Фрёйсланн, генеральный консул Артур Матисен и племянник Амундсена Густав. Фрёсланн, должно быть, чувствовал вину за то, что излишне поощрял Руала Амундсена в его планах. Когда племянник попросил объявить всенародную акцию, редактор согласился не раздумывая. Уже 22 июня «Афтенпостен» организовала сбор средств. Масштабы, которые он вскоре приобрел, многое говорили о том, насколько обычные люди беспокоились за своего героя.
Одной из задач комитета было рациональное использование собранных денег. Кроме того, надо было выбрать опытного начальника экспедиции. Как повелось, сначала спросили Отто Свердрупа, и он, как и прежде, отказался. Адольф Хуль в данный момент занял место приглашенного советника на «Красине» вместо Отто Свердрупа, и поэтому его кандидатура не рассматривалась. Рисер-Ларсен и Оскар Вистинг уже находились на Шпицбергене, Лейф Дитриксон пропал вместе с Амундсеном. Выбор был невелик. Спросили майора Трюггве Грана, и он сразу согласился. Но едва ли из всех экспедиций на Шпицбергене этим летом он мечтал именно о ней.
Каждый день «Афтенпостен» и большинство норвежских газет сообщали о средствах, что стекались на счет экспедиции, — от промышленников и банкиров, мореходных ассоциаций, но больше всего от простых людей. Объявления о сборе средств печатали на первой полосе газеты по всей стране. На фрахт судна фонду требовалось около 80 000 крон. 27 июня набралось достаточно средств на полярную шхуну, которая считалась наиболее подходящей для преодоления льдов к северу от Шпицбергена.
53
Судя по всему, только у этой радиостанции была двусторонняя радиосвязь с «Латамом». Сеанс состоялся 18 июня 1928 года в 16.45. —