В последние дни июня попытки отыскать «Латам» отошли на задний план на фоне всех остальных поисков, которые велись к северу от Шпицбергена. Но уже скоро в район, где предположительно пропал «Латам», вышли два норвежских военных судна «Турденшёлл» и «Хеймланн», две полярных шхуны «Хобби» и «Веслекари», исследовательский корабль «Микаэль Саре», а также «Свальбард», небольшая шхуна шпицбергенского губернатора Бассё. Прошло еще немного времени, и к ним присоединились четыре французских судна различного назначения — военный крейсер «Страсбург», нефтяной танкер «Дюранс», судно рыбнадзора «Квентин Рузвельт» и барк «Пуркуа-Па?».
На борту судов и ледоколов в Конгс-фьорде, Валенберг-фьорде и в различных точках к северу от полярных шхун действовали в общей сложности 23 самолета разного размера, дальности полета, мощности и способов посадки. Логистика доставки авиационного топлива, запчастей, машинного масла, а также угля и дизеля для судов была невообразимо сложной. Эта поисковая операция стала крупнейшей из когда-либо проводимых в полярных широтах.
Движущим фактором столь небывалого по масштабу международного участия было, вероятно, желание обозначить свои национальные интересы и продемонстрировать реальное наличие ресурсов для проведения подобных операций далеко за пределами собственных территорий. Можно также предположить, что у участников имелись сильные личные мотивы. Хватало и достойных примеров для подражания: легендарных капитанов и арктических лоцманов, овеянных мифами промысловиков и знаменитых летчиков. Год 1928-й в западном мире был временем лихорадочным и преувеличенно оптимистичным. Казалось, нет больше ничего невозможного, и все рвались совершать подвиги. Многие из участников поисков жаждали отличиться, заслужить почести, славу и медали — и, не в последнюю очередь, награду в денежном эквиваленте.
Об этом не говорили и не писали, но наверняка знали, что генерал Нобиле и участники экспедиции на «Италии» были застрахованы. И на довольно круглую сумму — 500 000 итальянских лир (это при общем скромном бюджете), или, по тогдашнему курсу, 100 000 норвежских крон[58], причем половину полагалось потратить на вознаграждение и бонусы для всей команды. В случае гибели кого-нибудь из членов экспедиции страховым компаниям пришлось бы выплачивать астрономические суммы. Поэтому высоким было и вознаграждение за спасение любого из них, особенно Нобиле. Ходили слухи, что тот или те, кто вернет итальянца цивилизованному миру, может рассчитывать на премию, приблизительно равную 50 000 шведских крон (примерно 53 000 норвежских крон по тогдашнему курсу[59]). Слухи о подобных суммах на Шпицбергене распространялись быстро.
По прошествии времени непросто выявить принципы координации и руководства всем этим множеством судов, самолетов и отрядов, брошенных на поиски, но они были. Прежде всего, по закону, принятому как раз в том году, итальянцы имели право заниматься спасательными работами сами, без вмешательства Норвегии. Все потому, что среди членов команды не было ни одного норвежца. Поскольку истинный руководитель экспедиции был тяжело ранен и дрейфовал на льдине к северу от Шпицбергена почти без радиосвязи, командование итальянской спасательной операцией взял на себя Романья Манойя, капитан «Читта ди Милано».
Шведы также имели юридическое, признанное другими странами право на проведение национальной операции по спасению своего знаменитого соотечественника, Финна Мальмгрена. Они организовали экспедицию по армейскому образцу, назначив командиром офицера флота. Но «Юнкерс Уппланд» был самолетом гражданским, и частная компания «АБ Аэротранспорт», обеспечивавшая регулярное авиасообщение между Стокгольмом и Хельсинки, согласилась передать ценную машину лишь с условием, что за штурвалом будет сидеть их самый надежный гражданский пилот, Виктор Нильссон. Вернувшись домой, тот еще долго таил в душе обиду из-за пренебрежительного обращения со стороны военных, с которым ему пришлось столкнуться в ходе спасательной операции на архипелаге.
Норвежцы имели первоочередное право на помощь итальянцам. Это право давали им два обстоятельства. Во-первых, норвежские власти получили от итальянской стороны формальный запрос о помощи. И хотя первая предложенная экспедиция с Руалом Амундсеном во главе была отклонена, более скромную экспедицию в составе «Ганз», полярной шхуны «Хобби» и двух собачьих упряжек итальянцы все же одобрили. Во-вторых, на Шпицберген распространялся норвежский суверенитет, согласно трактату, который Италия из всех стран подписала первой.