1 — Обнаружен бензобак
2 — Обнаружен второй бензобак
3 — Место вылета «Латама»
4 — Обнаружен поплавок
5 — Предполагаемое место аварии
6 — Обнаружен неизвестный лагерь студенческой экспедицией 1935–1936 гг.
Прямо возле радиостанции и палатки образовались большие полыньи. Вильери решил, что им следует передвинуть лагерь ближе к разбившемуся аэроплану. В мокром снегу работа шла медленно и заняла больше суток. Последней они перенесли палатку. Чечони в одиночку пролежал несколько часов в старом лагере, желая немного поспать. Но ему не спалось, потому что он все время опасался визита белого медведя. И, как оказалось, не напрасно. На следующее утро он обнаружил, что медведь и вправду приходил, в двух шагах от палатки, никем не замеченный, рылся в куче провианта. После этого случая на крыльях разбившегося самолета стали выставлять дозорного.
Через 11 дней после крушения шведские самолеты наконец вернулись. Лейтенант Биргер Шиберг прилетел на «Мот» в сопровождении «Уппланда», кружившего над лагерем. Итальянцы бросились из последних сил обозначать место для посадки возле палатки, но Шиберг проигнорировал их сигналы и приземлился чуть поодаль. Он не стал глушить мотор и выходить из кабины, только жестами велел Лундборгу садиться в машину.
Лундборг не взял с собой ничего из своего снаряжения, однако нырнул в палатку за камерой. Шиберг был заметно раздражен и встревожен этой задержкой. Перед отлетом он прокричал оставшимся на льдине итальянцам, что вернется за ними в течение ночи.
Рев мотора шведского аэроплана затих вдали. На льдине снова осталось пятеро. Они не особенно обсуждали произошедшее, но пытались бодриться, прикидывая, когда, самое раннее, стоит ждать возвращения шведов. Вильери молчал. Днем позже, получив с «Читта ди Милано» радиограмму с вопросом, кого на этот раз спасли шведские авиаторы, он ответил с ледяным достоинством: «Вильери, Бегоунек, Трояни, Чечони и Бьяджи просят сообщить о местонахождении „Красина“» {110}.
Казалось, что для мужчин, 41 день боровшихся за жизнь на льдине, все возможности для спасения с воздуха были исчерпаны. Но оставалась еще одна, последняя, отчаянная надежда: к Шпицбергену подходил советский ледокол «Красин».
Глава 20
«Красин»
В начале июня итальянское правительство официально обратилось к Советскому Союзу с просьбой отправить на поиски «Италии» ледоколы. Ледокол «Красин» в это время находился в порту Ленинграда. Подготовка судна к отплытию заняла несколько дней, «Красин» вышел в открытое море только 16 июня, а пять дней спустя бросил якорь в бергенском порту. Отсюда корабль должен был отправиться прямиком на северное побережье Шпицбергена.
Норвежский ученый Адольф Хуль только что вернулся с проходившей в Берлине конференции, на которой присутствовал также Фритьоф Нансен. На конференции обсуждалась возможность отправить на спасение выживших итальянцев немецкий дирижабль. Позже от этого плана отказались: подготовка дирижабельной экспедиции заняла бы слишком много времени, к тому же итальянское правительство не проявило к этой идее заметного интереса.
Едва успев вернуться домой, доцент Хуль связался с норвежским премьер-министром Юханом Л. Мовинкелем и вновь повторил предложение, которое уже много раз делал в частных письмах и в своих интервью на страницах газет. Отто Свердруп был первым и неоспоримым кандидатом в руководители операции «Красина». Но с тех пор, как он вернулся из русской спасательной экспедиции в Карском море, прошло уже восемь лет. Свердрупу исполнилось 74 года, и он сам, вероятно, почитал свою кандидатуру неподходящей для такого тяжелого и ответственного поста. К тому же его приглашали на «Красин» лишь в качестве «консультанта». Адольф Хуль тут же предложил на это место себя и получил одобрение советских властей. Два дня спустя он поднялся на борт ледокола.
Наконец погрузка угля и продовольствия завершилась, и в ночь на воскресенье, 24 июня «Красин» покинул Берген, имея на борту 136 человек, из которых 20 были пассажирами[61], а остальные — экипажем судна. Несмотря на полярный день, из-за сплошных облаков было темно. Палуба ледокола была занята дополнительными запасами угля. Моросил дождь, но на набережной все равно собралась толпа, а на рейде сновали многочисленные шлюпки и катера. По описанию Адольфа Хуля, настроение на борту ледокола царило особое. Из темноты до них доносились голоса, которые кричали: «Не забывайте про Амундсена! Спасите Амундсена!» {111} Ведомый тремя буксирами, «Красин» медленно отвалил от пристани и вышел в залив.
61
«…пассажирами, как у нас назывались все, не входившие в личный состав судна» (Самойлович. На спасение экспедиции Нобиле. Л., 1967. 4-е изд. С. 32). —