Параллельно с районными советами работает организация инфраструктуры и экономической деятельности через профсоюзы или синдикаты. Например, уличные торговцы и работники транспорта самоорганизуются в свои базовые профсоюзы.
«И районные советы, и структурные единицы неформальной экономики построены по традиционному коммунитарному принципу местных индейцев (аиллу). Это видно на уровне территориального деления, структуры и организации. Кроме того, они отражают традиции радикальных шахтёрских профсоюзов, которые в течение десятилетий возглавляли боевое рабочее движение Боливии. Обитатели Эль-Альто сплавили весь этот опыт воедино и приспособили свои разнообразные знания для выживания в условиях враждебной городской среды. [...] При помощи районных хунт Эль-Альто стал самостоятельным городом, управляемым сетью микроправительств[74], независимых от государства. По мнению Рауля Зибеши, автономная организация труда в неформальном секторе, основанная на производительности и семейных связях вместо иерархических отношений «начальник-работник», усиливает это чувство силы. Граждане действительно могут управлять своим местом жительства и контролировать его».[75]
Кроме этих устоявшихся структур, важную роль играют горизонтальные сети «без традиционного руководства». Они организуют как повседневную жизнь, так и координацию протестов, блокад и борьбы против государства.
Сейчас Боливией управляет президент-индеец и прогрессивное правительство MAS («Движение к социализму»). Поэтому FEJUVE сталкивается с опасностью быть интегрированным в правительственные структуры. Это частая причина нейтрализации горизонтальных движений без чёткой антигосударственной позиции. Но пока что FEJUVE, хоть и выражает поддержку борьбе Эво Моралеса против неолиберализма, тем не менее, критикует MAS и правительство в целом. Будущее покажет, до какой степени они будут интегрированы.
Множество других примеров неформальных городских поселений, самостоятельно строящих свою жизнь и борьбу против капитализма, мы находим в Южной Африке. Движения обитателей трущоб часто рождаются там из взрывов насильственного сопротивления: люди встречаются на улицах во время протестов против выселения или против отключения воды, а затем продолжают работать вместе, создавая структуры образования, распределения пищи, заботы о больных, противопожарные команды, отряды безопасности, похоронные службы, общественные огороды, ассенизаторские коллективы и т.д. Так было и с движением Абалали, которое появилось в 2005 г. после перекрытия дороги в знак протеста против выселений. Выселения проходили в рамках подготовки к Кубку Мира по футболу 2010 г.
Поселение Symphony Way в Кейптауне — это сообщество сквоттеров из 127 семей, которых правительство принудительно выселило из домов. Это было сделано в рамках программы «Цели развития на тысячелетие», которая ставит целью полностью избавиться от трущоб. Затем правительство переселило некоторых выселенных в палаточный лагерь, охраняемый солдатами и колючей проволокой, а других отправило в «транзитные перевалочные пункты», которые один из жителей описал как «забытое место в аду», изобилующее преступностью, в частности, изнасилованиями детей.[76]
Семьи Symphony Way отказались вести переговоры с дискредитировавшими себя политическими партиями или жить в жутких местах, предоставленных государством. Они решили незаконно захватить район вдоль дороги и основать там своё поселение. Они организуются посредством массовых собраний, в которых принимает участие каждый. Большое значение имеет и личная инициатива. Например, Рэйз по профессии медсестра, но также занимается досугом подростков в местном детском центре. Она помогла организовать команду по пионерболу для девочек, футбольную команду для мальчиков, группу барабанщиков, детский лагерь во время каникул, да ещё и занимается родовспоможением. Дети очень важны для поселения. У них есть свой комитет, в котором они обсуждают возникшие проблемы. «Когда дети ссорятся, эти проблемы решает комитет. Мы все вместе собираемся и разговариваем. К нам приходят дети из разных поселений, не только отсюда», — объясняет одна из членов комитета. В сообществе живут люди разных рас и разных религий (растафарианство, ислам, христианство). Все они вместе создают культуру уважения к разным группам. В посёлке есть ночной патруль, который предотвращает преступления и гасит непотушенные костры. Жители говорили гостье из России, посетившей их, что в посёлке они чувствуют себя гораздо безопаснее, чем в любом из правительственных лагерей. Ведь там бушует преступность, а в Symphony Way люди совместно защищают друг друга. «Когда кто-то попадает в беду, все приходят к нему на помощь», — объясняет Рэйз. Это чувство общности — главная причина того, почему сквоттеры не хотят переезжать в правительственный лагерь, несмотря на угрозы со стороны полиции и несмотря на то, что в лагерях государство обеспечивало бы их едой и водой бесплатно. «Сейчас сообщество сильное. Его сделали сильным мы, все вместе, хотя когда мы впервые пришли сюда, то даже не знали друг друга. Но эти полтора года сделали нас большой семьёй».
74
Хотя автор приведённого здесь отрывка использует слово «правительство», это понятие не стоит уравнивать с тем, что понимают под «правительством» в западном обществе. В традиции аиллу «начальник» — это не привилегированный социальный статус и не командная должность, а что-то вроде «услуги сообществу».
75
Emily Achtenberg «Community Organizing and Rebellion: Neighborhood Councils in El Alto, Bolivia», Progressive Planning, No.172, Summer 2007.
76
Все цитаты о Symphony Way взяты из доклада Дарьи Зеленовой «Борьба против выселений сквоттерских сообществ в современной Южной Африке», сделанного на конференции «Иерархия и власть в истории цивилизаций», Российская академия наук, Москва, июнь 2009 г.