Цель древнегреческих аргонавтов — не только привезти золотое руно, но и самим вернуться домой. Цель аргонавтов-символистов противоположна. Они стремятся покинуть грешную землю навсегда, чтобы обрести новую, идеальную родину, которая и есть — Солнце. Потому аргонавты ощущают и именуют себя «детьми Солнца»:
Поют о Солнцах дети Солнца, отыскивают в очах друг у друга солнечные знаки безвременья и называют жизнью эти поиски светов. <…> Среди минут мелькают образы, и все несется в полете жизни. Дети Солнца сквозь бездонную тьму хотят ринуться к Солнцу[30];
И огненное сердце мое, как ракета, помчалось сквозь хаос небытия к Солнцу, на далекую родину[31].
И наконец самое, на наш взгляд, главное. Превратив золотое руно из бараньей шкуры в небесное светило, Белый изменил траекторию движения аргонавтов. Если они плывут по морским просторам, то не в Колхиду, но исключительно «за черту горизонта» (Белый — Метнер. Т. 1. С. 218)[32]. Однако чаще они вообще не плывут, а летят по воздуху, вверх, в небо[33], в «голубеющий бархат эфира» («Бальмонту»)[34]:
Вследствие этого корабль «Арго», предназначенный для того, чтобы перенести символистов-мечтателей к солнцу, оказывается не мореходным судном, но летательным аппаратом. «Арго» — крылатый корабль, и отправляется он в путь не из морской гавани, а, к примеру, с вершины горы:
Крылатый Арго ринется к Солнцу сквозь мировое пространство[38];
Арго взмахнул крылами. Арго помчался в голубую вышину[39].
1.3. «Аргонавты идеала»: Андрей Белый — Фридрих Ницше — Семен Франк
Подобная трансформация древнегреческого мифа в миф московских символистов была обусловлена не столько безудержной фантазией юного Белого, сколько кругом его актуального чтения. Из кумиров того времени особенно сильно на создание аргонавтического мифа повлиял Ницше[40]. На это сам Белый указывал в уже цитировавшемся выше письме Метнеру от 26 марта 1903 года:
<…> собираемся учредить некоторое негласное общество (союз) во имя Ницше — союз аргонавтов <…>; цель эзотерическая — путешествие сквозь Ницше в надежде отыскать золотое руно <…> — чувствуете Вы, что звучит в этом сочетании слов, произнесенном в XX столетии русскими студентами, — аргонавты сквозь Ницше за золотым руном!! (Белый — Метнер. Т. 1. С. 218)
Увлечение Ницше Белый датирует рубежом XIX и XX веков: «<…> Ницше влечет меня все сильней и сильней; „Заратустра“ производит теперь лишь головокружительное впечатление (я и прежде читал его, но он не действовал)», — вспоминает он декабрь 1899‐го (МБ. С. 53). В записи за январь — март 1900 года Белый отмечает влияние Ницше на стиль своей первой симфонии и подчеркивает, что Ницше для него «в то время — недосягаемое совершенство». В 1901‐м происходит знакомство Белого с Эллисом, «сходящим с ума при чтении Ницше» (МБ. С. 61; март). «Вторичным увлечением Ницше» ознаменован 1902 год: «<…> я впервые читаю „Заратустру“ в подлиннике; и — упиваюсь ритмами его» (МБ. С. 77; июнь — август).
В «Ракурсе к дневнику» Белый называет конкретные произведения, им прочитанные: «Читаю с бешеным увлечением Ницше („Происхожд<ение> трагедии“, „Заратустру“, „По ту сторону добра и зла“, „Веселую науку“, „Странник и его тень“)» (РД. С. 333; декабрь 1899); «Продолжаю углубляться в Ницше. <…> Пристально изучаю книгу Шестова, посвященную проблеме зла у Толстого и Ницше» (РД. С. 334; март 1900); «Продолжающееся увлечение и чтение Ницше <…>» (РД. С. 334; май 1900); «<…> новый, пристальный пробег по сочинениям Ницше („Генеалогия морали“, „Против Вагнера“, „Помрачение кумиров“ и т. д.)» (РД. С. 336; сентябрь 1900); «<…> новый вспых увлечения Ницше: пристально перечитываю „Also sprach Zarathustra“ (по-немецки)» (РД. С. 343; май 1902), «Новый интерес к Ницше» (РД. С. 344; октябрь 1902).
33
Образ небесного «Арго», возможно, косвенно связан с существовавшим в Южном полушарии созвездии «Корабль Арго» (самая яркая его звезда — Канопус). В XVIII в. оно было упразднено (из‐за огромного размера его разделили на несколько других созвездий), однако память о нем отразилась, напр., в поэтических описаниях звездного неба аргонавтом-Гончаровым во «Фрегате „Паллада“»: «Вы ослеплены, объяты сладкими творческими снами… вперяете неподвижный взгляд в небо: там наливается то золотом, то кровью, то изумрудной влагой Канопус, яркое светило корабля Арго, две огромные звезды Центавра» (
40
См. анализ важнейших аспектов этого влияния: