В связи с общеевропейской историей необходимо рассматривать и значение скандинавских наемных дружин как типичной гвардии князей, королей, императоров. Образование империй осуществлялось гениальными узурпаторами, обычно иностранцами, обладавшими гвардией количественно небольшой, но качественно великолепной по сравнению с военными силами новых подданных, из состава которых затем формировались большие армии. Можно вспомнить македонские фаланги Александра Великого, монгольскую гвардию Чингис-хана, римских императорских преторианцев, египетских султанских мамлюков-половцев (вошедших потом в гвардию Наполеона), турецких янычар, папских швейцарцев и др. При реализации имперских проблем централизованной государственности и преодоления феодального сепаратизма социально-политическое значение гвардейских частей из профессионалов-наемников, в частности скандинавских, нередко было решающим.
Следуя летописной иерархии перечисляемых ценностей, «Повесть» всегда при исчислении войск первыми называет варягов. Аскольд и Дир «многи варяги совокуписта» (19), других дружин у них не было. Олег первым в походе на Киев «поим воя многи, варяги, чудь, словэни, мерю, весь, кривичи» (20). Он же в походе на Константинополь «поя же множество варяг, и словенъ, и чудь <…> и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны» (23). После первой неудачи под Кон стантинополем Игорь «посла по варяги мнози за море, воюя на гре ки», затем он, «совокупивъ вой многи, варяги, русь, и поляны, словэни, и кривичи» (33), принудил греков к выгодному для Руси миру. Владимер «собра вой многи, варяги и словени, чудь и кривичи» (54). Яро слав «приведе варягы» (89), «събра Ярославъ варягъ тысячю» (96). Диспозиция варягов перед сражением была самой ответственной. Ярослав (1036) против печенегов «събра вой многи, варяги и словэне [новгородцы. – А. Р.] <…> и постави варягы посередэ, а на правей сторонэ кыяне, а на левем криле новгородцы» (101).
Прекращение варяжской миграции имело в Европе военно-политические последствия. Так, в Византии императорам пришлось заме нить варяжскую гвардию англосаксами, бежавшими из Англии после покорения ее (1006) Вильгельмом Завоевателем – правнуком норманнов. На Руси возможности такой замены не было. Поэтому после смерти Ярослава сразу обнаружилась беспомощность военно-политических действий его сыновей Изяслава, Святослава и Всеволода. Не обладая свежими варяжскими дружинами, никто из Ярославичей не смог стать, подобно отцу, «самовластием» Руси. Объединенные их усилия при сопротивлении внешней агрессии оказались неэффективны ми: при первой же войне с половцами (1068) все трое были сразу разбиты. Внутренняя политика братьев оказалась еще пагубнее для государства. Ярославичи арестовали полоцкого князя, волхва Всеслава. Когда Изяслав и Всеволод бежали от половцев в Киев, произошло городское восстание. Дружина подала Изяславу разумный совет – убить Всеслава: подозвать к оконцу «поруба» и «пронзить» мечом. (Дед Ярославичей Владимир Святой пригласил сводного брата Ярополка в киевский дворец якобы для переговоров о мире, но как только тот вошел, два варяга подняли его «под пазусе» на мечах, а по приказу дяди Ярославичей Святополка Окаянного другие два варяга добили его сводного брата св. Бориса). Но Изяслав уже не имел варягов. Нарушая родовые традиции, он не убил Всеслава, дал возможность киевлянам провозгласить его киевским князем, позволил им разграбить несметные сокровища Владимира и Ярослава, и государственная казна исчезла. Князья бежали от половцев в Киев, затем от киевлян из Киева, куда вернулись при помощи поляков. Равновесие внутри империи было нарушено. Войны князей-братьев за киевский престол стали превращаться в войны суверенных удельных князей (после Любечского съезда 1097 г.), которые часто велись с привлечением в качестве союзников половецких ханов, обычно – княжеских родственников.
Исчезновение у киевских князей варяжской гвардии стало одной из предпосылок крушения первой империи Рюриковичей. К середине XI в. «варяжское кольцо» вокруг Европы вообще стало распадаться, и в том числе его восточная сторона, путь «из варяг в греки и из грек». Это вновь ослабило юго-восточные рубежи Руси по отношению к азиатскому военному и кровнородственному воздействию. С третьей четверти XI в. и позже по крайней мере 14 знатных князей женились на дочерях половецких ханов, и, следовательно, появилось не менее 70 князей и княжон полуполовецкого происхождения, 350 половецких внуков княжеского достоинства. Герои «Слова о полку Игореве», князья Ольговичи, были родственниками половецких ха нов. Ранее этого Владимир Мономах женил своих сыновей – Юрия Долгорукого и Андрея Доброго – на половецких ханшах. Если основателем первой империи Рюриковичей был Олег Вещий, то зачинателем создания их второй империи стал полуполовец князь Андрей Юрьевич Боголюбский.
И в прежние времена на европейских путях, в неустанных поисках «добычи и славы», викинги вовлекали в свое движение местные племена, особенно языческие. С каждым движением скандинавов на юг повсюду оставались их дети, рожденные туземками.
На Руси в ближайшем географическом соседстве и тесных кровнородственных отношениях со скандинавами оказались словени (новгородцы, ладожане и др.). «Повесть» указывает на обычный факт эпохи (1015): «варязи бяху мнози у Ярослава, и насилье творяху новгородцем и женам ихъ»[27]. У правящих феодалов Руси и у их летописцев сношения с варягами (драки и грабежи, союзы и торговля, браки и связи) воспринимались как отношения не с чужестранцами, а с опасными родственниками.
Для понимания «маршрута» Андрея важно учесть, что в IX в. племена восточнославянские, балтийские и угро-финские не были объединены в империю. «Повесть» показывает, что племена были разделены на две сферы влияний: «имаху дань варязи из заморья на чюди и на словенехъ, на мери и на всех, кривичехъ», а «козари [хазары. – А. Р.] имаху на полянехъ, и на северехъ, и на вятичехъ» (18). Новгород и Ладога с их областями отходили таким образом к Европе; Киев, Чернигов и некоторые другие города – к Азии. Вдоль пути «из варяг в греки и из грек» развернулась почти четырехвековая борьба европейских и азиатских сил. Сначала только новгородцы (словене) могли и противиться скандинавской экспансии, и приглашать варягов на договорных на чалах. Они «изгнаша варяги за море», но затем началась междоусобная война. Послы отправились «къ варягомъ, къ руси» («Повесть» по следовательно называет часть шведов «русью»[28]) и сказали историческую фразу: «Земля наша велика и обильна, а наряда въ ней нетъ» (18).[29] Приглашенный на княжение, явился Рюрик[30] (видимо, конунг Рёрик) со своим домом и верной дружиной, он «пояше в собе всю русь» (18). Рюрик сначала захватил часть побережья во Фрисландии (860), затем, в 862 г., перешел на законных условиях на то место, где и был в 864 г. заложен Новгород (в это же время норманны зало жили Йорвик, будущий Йорк, в Англии). Вероятно, Рюрик первым положил начало восточного пути «из варяг в греки». Цель варягов была дальней, но точной: «бояре» Аскольд (имя скандинавское) и Дир (имя неясное) отпросились у Рюрика в Царьград. По пути они захватили «градок мал» (Киев), в котором не было князя, так как горожане ска зали варягам: «мы седимъ родъ ихъ [т. е. Кия с «братьями». – А. Р.], платяче дано козаромъ» (18). Европейцы-варяги стали «владети польской землею», т. е. европейцами-полянами, несколько оттеснив азиатов-хазар. С малыми силами (по «Повести» и византийской хронике 200 кораблей, примерно 8 тыс. воинов) Аскольд и Дир напали на столицу Византийской империи. Но буря «безбожных Руси корабля смете» (19), и они вернулись в Киев. Аскольд и Дир – первые достоверные путешественники, прошедшие «из варяг в греки и из грек» через Новгород[31]. Третий импульс скандинавского движения возглавил конунг-князь Олег, из «рода» Рюрика. Он убил своих бывших сослуживцев Аскольда и Дира и принялся сначала за устройство новой империи, способной бороться с Византией. Олег еще решительнее оттеснил на юго-восток хазар[32]. Спустя 20 лет после того, как Аскольд и Дир захватили «градок мал», Олег превратил его в столицу обширной европейской державы. Олег стал первым общепризнанным (русскими и иностранными источниками) киевским князем[33]. «И седе Олегь, княжа в Киеве, и рече Олегь: «Се буди мати градомъ русьскимъ». И беша у него варязи и словени и прочи прозвашася Русью» (20). Для успеха такого общего переименования нужно было уничтожить древ нее славянское название центрального в империи (Киев и Среднее Поднепровье) и наиболее культурного племени – поляне. Это могло быть сделано только актом государственной власти: «поляне, иже ныне зовомая русь» (21), что и показано летописцем в форме наречия («зовомая»). Летописец отметил и важный факт ославянивания варягов: «А словеньский язык и рускый одно есть, отъ варягъ бо прозвашася Русью, а первое беша словене; аще и поляне звахуся, но словеньска речь бе» (23). Олег в широких масштабах повторил ту смену именований, которую начал Рюрик в Новгороде: «И от тех варягъ [Рюрика с «братьями». – А. Р.] прозвася Руская земля, новугородьци, ти суть людье ноукородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени» (18). Эти два племенных названия исчезают из «Повести»: столичные «поляне» (до 944 г.), «словене» (до 1036 г.), так как жители двух важнейших городов империи, через которые проходил путь «из варяг в греки», стали называться – кияне и новгородцы.
27
Более чем четырехвековые родственные сближения скандинавов и словен-новгородцев способствовали формированию характера последних, буйного и свободолюбивого: традиционные побоища на мосту р. Волхов; победы (во главе со св. Александром Невским) над родичами-шведами (1240), немцами и эстонцами (1242); последние отголоски традиций викингов – дальние речные походы ушкуйников (XIV–XV вв.) с нападениями на крупные русские города. Новгород первым (1132) освободился от власти киевских монархов, и его республиканское «вече» напоминало исландский альтинг, ранее освободившийся от норвежских королей. Былинный образ Василия Буслаевича с его, как у скандинавов, морским паломничеством в Иерусалим через «море Верейское», где он (как и Харальд Суровый) купался в «Ердан-реке». Только вторая, Московская империя Рюриковичей, свергнув монголо-татарское иго, смогла уничтожить и феодальную демократию Новгорода путем жесточайших репрессий великого князя Ивана III Васильевича и его внука, царя Ивана IV Васильевича Грозного.
28
См. Харбугаев Г. А.
29
Эта фраза близка к сообщению монаха-сакса Видукинда Корвейского в «Истории саксов» (сер. X в.) о призвании саксов бриттами: «Тегга nostra spatiosa et tirtilis», однако здесь нет специфического для Руси представления о том, что нужен какой-то порядок («наряд»).
30
Имя Рюрик повторялось в традиции княжеских имен: Рюрик Ростиславич († 1092), Рюрик Ростиславич († 1215). По древнейшему списку «Задонщины» Боян «пояше русскыимь: первому князю Рюрику, Игорю Рюриковичу…» (Слово о полку Игореве и памятники Куликовского цикла. М.–Л., 1966. С. 548). В «Степенной книге» (XVI в.) об Иване Грозном сказано: «самодержец всея Руси <…> бысть от святаго перваго Владимера седьмый на десять степень, от Рюрика же двадесятый». Сам Иван Грозный возводил свое происхождение к Августу. Еще в «Сказании о князьях владимерских» (нач. XVI в.) говорилось, что Август послал брата своего Пруса на р. Вислу, от него произошел Рюрик: новгородцы «обретоша тамо некоего князя имянем Рюрика, суща от рода римска царя Августа» (Дмитриев Р. П.
31
По византийским хроникам и Вертинским анналам «русы» (шведы) ранее Аскольда и Дира посетили Константинополь: в 820 г. – с нападением; в 839 г. – с дружественным визитом) но, видимо, они шли морским западным путем; в 895 г. викинги (62 корабля под командованием Хааштейна) дошли до Константино поля.
32
Святослав Игоревич затем взял хазарскую крепость Саркел (Белая Вежа) и восстановил античную европейско-азиатскую границу по Дону. Древнейший путь варягов шел, видимо, через исток Волги, волоком Волга, Дон, затем Азов ское и Черное моря. Победы Олега, Игоря и Святослава перенесли этот путь на Днепр как более короткий и государственно перспективный.
33
«Олег объединил Новгород и Киев, вследствие чего образовалась огромная территория, управление которой предъявляло несколько иные запросы к княжеской власти, требуя от нее большей активности и самостоятельности. И мы видим, что Олег преуспевает в этом» (Фроямов И. Я. Указ. соч. С. 201).