Результаты выборов, после которых социал-демократия в общем укрепила свои позиции, ничего не изменили в сдвиге соотношения сил в пользу правых. А последние давно уже не придерживались формальной законности, причем после 15 июля 1927 года перестали бояться и методов борьбы, традиционно применяемых социал-демократией. Правые выжидали лишь благоприятной возможности, чтобы сбросить маску парламентско-демократической законности[19].
Это наглядно показывает эпизод с хеймверовским путчем 13 сентября 1931 года, который вошел в историю под названием «Путч Пфримера».
Советская газета «Правда» 14 сентября 1931 года написала об этом событии так:
«ВЕНА, 13 сентября. (ТАСС). Австрийское телеграфное агентств сообщает:
„Сегодня ночью в некоторых местностях Северной Штирии, а также в некоторых мелких областях Верхней Австрии и Зальцбурга „Хеймвер“ (фашистская боевая организация), возглавляемая Пфримером мобилизовала своих сторонников. В Бруке „Хеймвер“ блокировал железную дорогу.
Пфример выпустил прокламацию, в которой доводит до сведения населения, что подчиненный ему „Хеймвер“ взял в свои руки власть в государстве…
Австрийское правительство и провинциальные правительства приняли все меры для полного восстановления порядка, что будет достигнуто в ближайшее время. За исключением вышеназванных местностей, во всей Австрии и в Вене царит полное спокойствие“…»[20]
И никаких официальных комментариев к этому инциденту. Такое ощущение, что в Москве равнодушно наблюдали за происходящим в одной из стран Западной Европы.
А вот более подробное описание путча. В этот день фюрер «Хеймвера» Штирии адвокат Вальтер Пфример собрал своих подчиненных, после чего они заняли вокзалы, здания, где размещались начальники округов, жандармерия, и другие учреждения. Правительственные власти нигде не приняли мер против такого захвата власти. Бургомистры социал-демократы были арестованы. Организатор путча издал прокламацию, в которой утверждалось, будто народ Австрии в час величайших испытаний… призвал его для своего спасения в качестве верховного хранителя народных прав. «В конституционном патенте» Пфример объявил, что взял на себя в качестве «фюрера государства» законодательную и исполнительную власть в стране и в землях, отменил суды присяжных и ввел осадное положение.
Хотя, через какое-то время, ему пришлось отказаться от этой затеи и сбежать, Штаремберг позднее вспоминал, что «он позвонил Вогуэну и сказал ему: „Я прошу тебя при всех обстоятельствах воспрепятствовать тому, чтобы армия выступила против „Хеймвера“, так как в этом случае неизбежно произошли бы местные столкновения…» Ответ: «Я не могу ничего обещать, но смотрите, лучше убирайтесь!» Колонны солдат, которые двигались на грузовиках, внезапно столкнулись с необходимостью серьезной починки моторов или же с другими трудностями. В результате «Хеймвер» получил время, чтобы скрыться. Солдатам, например, потребовалось три часа, чтобы преодолеть 50 км от Граца до Брука-на-Муре!
Судебное дело против фюреров «Хеймвера» было прекращено. Беспокойный Пфример возвратился из Югославии, предстал перед судом присяжных и в декабре 1931 года был оправдан[21].
А между тем дела у правительства Австрии шли все хуже и хуже. В результате оно было вынуждено уйти в отставку. Главой восемнадцатого буржуазного кабинета Первой республики 20 мая 1932 года стал Энгельберт Дольфус, бывший секретарь крестьянской палаты Нижней Австрии, министр сельского и лесного хозяйства, мало известный до этого как политик. Советские историки упорно называли его просто фашистом. Хотя более корректно называть Дольфуса австрофашистом.
Он стал канцлером, опираясь на депутатов Христианско-социальной партии и «Хеймвера», получив большинство лишь в один голос. Этот энергичный человек из числа молодых руководителей Христианско-социальной партии, у которого малый физический рост (всего 153 см) компенсировался энергией и самоуверенностью (поэтому его иногда называли «злобным карликом»), был исполнен решимости не сдавать своих позиций, ослабить влияние нацистов и ввести в Австрии авторитарный режим. До сих пор историки спорят, пришел ли он к власти, уже имея твердый план «обосновать и осуществить отделение правительства от парламента» или необходимость такого мероприятия он понял, когда занял пост канцлера.