LXXXII. НОТУ (фимиам, ладан)[611]
Влажной дорогой летя, порывисто, быстро, скачками,
Крыльев стремительный взмах то туда, то сюда устремляя,
С тучами мокрыми вместе гряди, о дождей породитель,
Житель воздушный! Тебе от Зевеса даровано право —
5
Слать дождеродные тучи на землю с ненастного неба —
Вот мы и молим, блаженный, тебя — на мать нашу землю
Дождь плодородный послать, приняв приношение наше!
LXXXIII. ОКЕАНУ (фимиам, ароматы)[612]
Кличу отца Океана. О ты, не губимый вовеки!
Ты, породитель бессмертных богов и смертного люда!
Круг ты земной омываешь, собою его ограничив,
Все от тебя происходят моря и глубокие реки,
5
Влага святая подземных ключей и ручьи — от тебя же.
О многосчастный, блаженный, внемли, о богов очищенье!
Ты, о земли желанный предел, небосвода начало,
Влажнодорожный, являйся же к мистам всегда благосклонно.
LXXXIV. ГЕСТИИ (фимиам, ароматы)[613]
Гестия, о благовластного Кроноса дочерь, царица!-
Ты, чей дом — средь огня величайшего, сущего вечно!
К таинствам чистым своим допусти этих мистов и сделай
Вечно цветущими, полными святости, счастья, веселья!
5
Дом всеблаженных богов, опора могучая смертных,
Зеленотравная, в образах многих, желанная всеми,
Вечная, с ясной улыбкой, прими эти жертвы охотно,
Счастьем повей на меня и здоровьем с целящею дланью!
LXXXV ГИПНОСУ (фимиам с маком)[614]
Гипнос, владыка блаженных богов и смертного люда,
Равно и живности всей, что просторы земли населяет!
Ты, кто единственный властен над всеми, ко всем ты приходишь,
Ковы твои не из меди окутают всякое тело!
5
О, прекратитель забот, от невзгод избавляющий сладко,
Всякому горю несущий святое свое утешенье,
Страх перед смертью спасительно ты от души удаляешь,
Единокровный ведь брат ты и Лете, и Танату-смерти[615],
О, умоляю, гряди и сладостью смутной окутай,
10
Мистов храня благосклонно для дел их, угодных бессмертным!
LXXXVI. ОНЕЙРУ (фимиам, ароматы)[616]
Вещий Сон, тебя, о блаженный, на крыльях простертых,
Кличу, о вестник грядущего, лучший оракул для смертных!
Ты, среди сладкого сна в тишине прилетая безмолвно,
Сам пробуждаешь умы, обращаясь к душе человека,
5
Сам насылаешь сквозь сон решенье и волю блаженных,
Душам безмолвным безмолвно являя, что ждет их в грядущем.
Людям, чей ум благородный влечет их к угодному вышним,
Тем, чьи решенья всегда направлены к большему благу,
Будет всегда предсказанье, как этого блага добиться,
10
Дабы по жизни они с отрадой прошли, наслаждаясь.
Зло же от них отвратится — и это сам бог научает,
Как успокоить гневливых владык смягчающей жертвой —
Ведь и конец несравненно отрадней у них, благочестных.
Людям же злым и дурным грядущего к ним неизбежно
15
Ты не покажешь во сне, в преступлениях ты не подсказчик,
Дабы они не нашли избавленья от муки грядущей[617].
Я же молю, о блаженный, являть мне богов замышленья,
Дабы всегда приближал ты меня к решениям верным,
Да и в другом никогда ничего не пророчествуй злого!
LXXXVII. ТАНАТУ (фимиам, манна)
Внемли, держащий правленья бразды над смертными всеми г
Коими издали правишь, давая священное время
Каждому, ибо твой сон сокрушает и душу, и тело,
Узы, природой сплетенные прочно, лишь ты разрешаешь,
5
Сон насылая великий, вседолгий, что вечность продлится,
Общий для всех, но к иным он приходит порой не как должно,
Слишком поспешно, и юную жизнь прерывает в расцвете.
Все обретает в тебе предел, предназначенный свыше,
Только тебя одного не упросишь и ничем не умолишь,
10
Я же к тебе обращаю, блаженный, молитву и жертву:
Дни моей жизни продлив, надели меня даром почетным —
Старость почтенную дай, наилучшую в людях награду!
Мысленного огня властелин, о Титан златобраздый[619],
Царь светодатец, внемли, о владетель ключа от затвора
Животворящей криницы, о ты, кто гармонию свыше
Льешь на миры матерьяльные вниз богатейшим потоком!
5
Трон твой превыше эфира, он в центре всего мирозданья,
Самое сердце вселенной — твой круг светоносный, отколе
Промысел твой, пробуждая умы, наполняет пространство.
Вечное пламя твое окружили, как пояс, планеты,
Свой хоровод без конца и без устали водят вовеки,
10
Вниз посылая на землю частицы, что жизнь порождают.
Кружите по небу вы, неуклонно назад возвращаясь,
Следуя вам, по порядку и Оры сменяют друг друга.
Смолкли раскаты стихий изначальных в их сшибке взаимной
В пору, как неизречимый родитель явил тебя миру,
15
Даже и хор несгибаемых Мойр пред тобой отступает,
Стоит тебе пожелать — и, тебе угождая, изменят
Нить неизбежной судьбы, столь силен ты, и столь ты державен.
Только от вашей цепи[620], со стези вашей богопослушной
Явится царственный Феб с божественной песнью кифары —
20
Тотчас улягутся бурные волны людского смятенья.
В блеске твоем, отвращающем зло и дарующем ласку,
Вырос Пэан[621] и свое ему благо добавил — здоровье,
Всеисцеляющей полня гармонией космос широкий.
В песнях тебя прославляют отцом Диониса великим,
25
Аттисом также эвойным в чащобах лесных величают[622],
Нежным Адонисом в гимнах тебя прославляют иные.
Быстрый твой бич устрашает и демонов, к людям злотворных[623],
Диких губителей, что насылают на бедные души
Порчу, чтоб души людские средь шума житейской пучины
30
Страждали вечно под бременем тела, любя это иго,
Отчий чертог позабыв, сияющий в высях небесных.
Демон счастливый, венчанный огнем, из богов наилучший,
Всепородителя-бога подобие, душ возводитель,
Внемли! Очисти меня навсегда и от всех заблуждений,
35
К слезной мольбе преклонись, избавь от позорящих пятен,
Прочь от страданий сокрой и смягчи быстрозоркое око
Дики-богини, что взором своим проникает повсюду!
Зло отвращающей будь нам подмогой надежной вовеки!
Свет многосчастный, священный душе моей вечно являя,
40
Мрак разгони ядовитый, ужасный, губительный смертным,
Телу же бодрость пошли и дар наилучший — здоровье,
Дай мне и добрую славу стяжать по обычаю предков —
Муз пышнокудрых, прекрасных почтить дарами достойно!
Прочное счастье пошли, коль мое благочестие любо!
45
Если захочешь, то дай, о владыка,—ведь с легкостью можешь
Все, что желаешь, свершить, — беспредельно могучий и властный!
Если же звезд веретена в своем круговом обращенье
Нити какого несчастья несут — о будь мне защитой!
Сам это зло отврати ударом своим всемогущим!
вернуться
Нот — южный ветер, брат Борея и Зефира. Он обычно приносит влажный туман (Ил. III 10).
вернуться
Океан — божество одноименной реки, омывающей землю. Он — титан, сын Урана и Геи (Теогония 133), брат и супруг Тефии, породивший три тысячи дочерей — океанид (346—364) и столько же сыновей, речных потоков (367—370).
вернуться
Гестия — богиня домашнего и мирового очага, дочь титанов Кроноса и Реи (Теогония 453 ел.). Ее огонь объединяет семью, общество и космос. Мыслится безбрачной богиней (Гом. гимны IV 21 ел.).
вернуться
Гипнос — персонификация сна, сын Ночи и брат Смерти, Мойр и Немесиды (Теогония 211—225). У Гомера Гипнос играет заметную роль в сюжете «Илиады». Его посылает Зевс навести на Агамемнона обманное сновидение (Ил. II 6—34). В XIV песни по требованию Геры Гипнос усыпляет Зевса в объятиях Геры, чтобы помочь ахейцам (231—291; 351—361).
вернуться
Танат (Фанат) — олицетворение смерти (Теогония 211 ел.: Ил. XIV 231 ел.). Лета — персонификация забвения. В Беотии у пещеры оракула Трофония было два источника: Леты-забвения и Мнемосины-памяти (Павсаний IX 39,8).
вернуться
Древние считали, что верные решения, посылаемые богами, приходят в сновидениях, хотя боги часто насылают и обманные сны (см. выше, комм, к гимну LXXXV).
вернуться
Гимны Прокла публикуются в нашем собрании по изд.: Prodi Hymni/Ed. E. Vogt//Klassische-PhiloIogische Studien. 1957. Hf. 18. Перевод гимнов принадлежит О. В. Смыке. Перевод сверен В. В. Борисекко. Гимны Прокла на русском языке печатаются впервые, за исключением гимна III, переведенного ранее С. С. Аверинцевым и напечатанного в изд.: Памятники византийской литературы IV—IX вв. М., 1968.
В нашем собрании печатаются семь дошедших полностью гимнов Прокла. Гимн к Дионису (VIII) представлен одной строкой, цитируемой Олимпиодором (Vit. Plat. Biogr. gr., p. 384, 50 Westerm.). Проклу приписывались также гимны чужеземным богам: газейскому Марну, аскалонскому Асклепию Леонтуху, арабскому Фиандриту, Исиде, почитаемой в Фивах, так как Прокл полагал, что философ должен быть священнослужителем не одного города, но целого мира (Vita Procl. 19). По свидетельству И. Лида (De mens., p. 23,9 Wuensch), существовало собрание гимнов Прокла.
Гимн «К богу» (Eis theon), который, по мнению А. Яна (Eclogae e Procio de philosophia Chaldaica/Ed. et commentatus est A. Jahnius. Hal. Sax., 1891. P. 62 sq.), принадлежал, Проклу (R о s à η L. J. The Philosophy of Proclus. New York, 1949. P. 53), этому последнему скорее всего не принадлежит: слишком резко он отличается от гимнов Прокла по своему стилю, композиции и образности (Prodi Hvmni/Ed. Ε. Vogt. P. 34).
вернуться
Титаном именуется Гелиос-Солнце (см. Гом. гимны XXXI, где он представлен на золотой колеснице). Однако Солнце не титан, а сын титана Гнпериоиа и Тейи (Фейи) (Теогония 371—374). В позднее время образы Гипериона («ходящего сверху») и Гелиоса слились воедино, так что этот последний стал именоваться титаном. Образ Гелиоса в гимне Прокла объединяется с Зевсом и Аполлоном, что характерно для поздней античности с ее универсализмом.
вернуться
Цепь — символ иерархийиого единства богов, соединенных друг с другом, которые, однако, зависят от великого Зевса. Эта неоплатоническая цепь богов восходит к «Илиаде» (VIII 18—27), где говорится, что Зевс один может осилить всех богов, даже если бы все они ухватились за одну золотую цепь, спущенную с неба.
вернуться
Об Аполлоне Пэане см. выше, комм, к орф. гимну XXXIV.
вернуться
Аттис — имя любимца и жреца богини Кибелы-Реи, почитаемой экстатическими оргиями.
вернуться
О демонах см. выше, комм, к орф. гимну LXXIIL
