Вновь светает, снова — Эос,
Снова день пролил сиянье
После мрака ночи черной,
Снова пой, душа, ликуя,
5 Богу утренние гимны!
Он зажег сиянье Эос,
Он украсил ночь звездами,
Сим вселенским хороводом[663].
Понт бурливый — матерьяльность[664]
10 Всю — эфир собой окутал,
Там светя цветком горящим[665],
Где преславиая Селена
Ослабляет свет по краю[666].
Над восьмым круговращеньем
15 Звездоносного потока
Есть иной поток — беззвездный[667],
Что движением возвратным
Небо вглубь влечет и в пляске
Ум великий обтекает[668],
20 Ум, что высь владыки мира
Кроет светлыми крылами.
Дальше — высшее молчанье,
Всеблаженное, покрыло
Неделимое деленье,
25 То, что мысленным вершится
С постигаемым умами[669].
Ключ один — единый корень
Просиял тройным сияньем —
Ибо где отцова бездна[670], —
30 Там и сын его преславный,
Порожденье его сердца,
Мирозиждущая мудрость[671],
С ними вместе — свет единый
Воссиял святого духа.
35 Ключ один, единый корень,
Щедро благ излил богатство
Вместе с отпрыском сверхсущим[672],
Жизнетворчеством кипящим.
В удивительном сиянье
40 Предстают блаженных сути,
А за ними — хор вселенский
Высших сил владык бессмертных,
Тех, что умственною песнью
Породителей вседобрых —
45 Пели эйдос-первосемя.
Дальше — ангельское войско
Тех, кто старости не знает,
Породителей вседобрых —
То они на ум взирают,
50 Красоты исток впивая,
То, блюдя вращенье сферы,
Правят космоса глубины
И с высот своих влекутся
К матерьяльности пределам,
55 Там, гнездясь, родит природа
Миру демонские толпы,
Что хитры и многошумны,
Там родятся и герои,
Там, рождаясь, дух нисходит,
60 Растворяясь над землею,
Оживлять земные судьбы
Многохитрых форм и видов.
Все в твоей державной власти!
Для всего ты в мире корень
65 В настоящем и в минувшем,
И в грядущем и в возможном!
Ты отец, но ты и матерь,
Ты жена и муж при этом,
Ты и голос, и молчанье,
70 Породитель ты природы[673],
Вечность вечности, владыка!
Должно голос мне возвысить:
Славься, славься, корень мира,
Славься, жизни средоточье,
75 Ты — «одно» бессмертных чисел,
Произведших властелинов,
Славься, славься, славься, славься!
Богу — слава подобает!
Слух ко мне склони безгневно,
80 Внемли хорам гимнопенья,
Свет премудрости открой мне,
Одари честным довольством
Жизни мирной, безмятежной!
Прогони нужду с порога
85 И земных богатств несчастье!
Отврати от тела хвори
И страстей напор бесчинный,
От меня гони подальше
Ум гнетущие заботы,
90 Дабы разум мой крылатый[674]
Зло к земле не пригнетало!
И о том, что породил ты,
Стану петь, и в пляс пущусь я
Невесомыми стопами
95 В действах всенеизречимых.
вернуться
В гимне V поэт воспевает величие и красоту универсума, управляемого высшим существом. Картина космоса (9 — 24) имеет явные черты александрийской школы неоплатонизма, к которой принадлежал Синезин. В гимне рисуется мир материальный, находящийся в подлунной сфере; над ним тончайший эфир, разграниченный Луной и небом неподвижных звезд («восьмым»); далее, духовный мир между небесным сводом и «девятой сферой», по ту сторону которой сходятся интеллектуальные и интеллигибельные сущности. Заключительные просьбы о ниспослании духовных и физических благ имеют вполне личностный характер. Что касается датировки гимна, то, возможно, он относится к ранним годам (392 — 395), вскоре после учения в Александрии.
Гимн написан восходящими иониками в форме диметра (так называемые ионики a minori: uu--|uu--), модификация которых дает излюбленный в античности анакреонтический стих («переломленные», или анакластические, ионики: uu-u|-u-u)
вернуться
Хоровод (choreia) звезд вокруг космоса получает свою разработку в гимне Прокла «К Солнцу», где ведут хороводы планеты, опоясанные огнями (I 8 — 10).
вернуться
В греческом тексте стоит hyie, обычный натурфилософский термин для обозначения материи. Материя текуча, почему она и рисуется здесь в виде моря.
вернуться
Эфир, по мнению древних, состоял из тончайших частиц разреженной огненной материи.
вернуться
Лунная орбита отделяет текучий неустойчивый мир материи от высших миров.
вернуться
Поток беззвездный находится выше «восьмой сферы». Это наличие «девятой сферы» считалось гипотезой александрийского астронома Гиппарха, принятой Птолемеем.
вернуться
Снова образ хоровода, который ведет «девятая сфера» вокруг мирового Ума, понимаемого в неоплатоническом духе.
вернуться
Образ «блаженного молчания» связан с гностическими понятиями. Неделимая (atomon) раздельность (toman) интеллектуальных (noerôn) и интеллигибельных (noêtôn) сущностей (т. е. мыслящих, умных и мыслимых сущностей) напоминает о неоплатонических штудиях Синезия.
вернуться
Понятие бездны характерно для гностических текстов.
вернуться
Мирозиждущая мудрость — София — устроительница (художница) космоса — относится к общеантичному понятию мудрости и специально к гностической мифологии, особенно распространенной в I — II вв.
вернуться
Здесь употребляется термин сверхсущий (hyperoysios), обычный у неоплатоников (ср., например, Плотин VI 9, 3) и встречающийся в патристнческой литературе.
вернуться
Систему мистических символов («мужское» и «женское» в одном лице, единство матери и отца, нераздельность голоса и молчания, выразительная вечность вечности) можно отнести к гностической образности: В. Тайлер находит ее в «Халдейских оракулах», сочинении, относящемся все к тому же религиозному позднеантичному синкретизму, что и гностические и герметические трактаты (Theiler W. Die chaldäischen Orakel und die Hymnen des Synesios. Halle, 1942=Berlin, 1966).
вернуться
...разум мой крылатый... — В оригинале — «крыло ума» (noy pteröma) напоминает образ крылатой колесницы души в платоновском «Федре» (246 b — е) у отягченной злом и потому падающей на землю.