Два дня спустя, провожая западные военные миссии, взволнованный Ворошилов сказал о том же и адмиралу Драксу: «Выходит, нам следовало бы завоевать Польшу, чтобы предложить ей нашу помощь, или на коленях попросить у поляков соизволения предложить им помощь? Наше положение было невыносимым». Дракс и британский атташе в Москве полковник Рой Файрбрейс сочли это проявление эмоций со стороны Ворошилова «искренним»[34].
Через несколько часов после того, как Бек напомнил польским послам об отказе Варшавы пропустить через территорию страны части Красной армии, Советский Союз и Германия подписали договор о ненападении, который, по признанию польского историка Э. Дурачиньски, «не просто не был должным образом оценён Варшавой, но был ею совершенно проигнорирован»[35]. Зато в наше время в Польше и других западных государствах его не только оценили, но и переоценили, изображая главной причиной Второй мировой войны.
В ситуации конца августа 1939 г. здравомыслящие политики понимали, что нападение Германии на Польшу произойдёт в ближайшие дни. Гораздо сложнее было спрогнозировать, как долго продлится война между ними и как поведут себя Лондон и Париж, давшие Варшаве свои гарантии. В любом случае, заключая с Германией договор о ненападении, Сталин и Молотов думали не о разделе Польши[36], а о том, как обезопасить, хотя бы на время, свою страну и народ от германской агрессии. Небезразлична им была и судьба украинцев, белорусов и евреев, живших на захваченной Польшей территории Западной Украины и Западной Белоруссии.
Подписав 23 августа договор о ненападении, советское руководство обезопасило страну от угрозы войны на два фронта — конфликт с Японией на Халхин–Голе ещё продолжался. К тому времени пакты о ненападении с гитлеровской Германией уже имели Великобритания, Франция, Дания, Латвия, Литва и Эстония. Примечательно, что каяться за это никто из них никогда не собирался и не собирается. Нет причин для самобичевания и у нас[37]. Советско–германский договор о ненападении, давший Советскому Союзу почти два года для подготовки к решающей схватке с нацистской Германией, достоин объективной оценки, а не осуждения и проклятий[38].
Название статьи «Сто дней до войны» не стоит понимать буквально — период, проанализированный в представленном на суд уважаемых читателей сборнике статей, шире. Некоторые из авторов, чьи темы того требовали, обращались к событиям, происходившим задолго до весны 1939 г. Тем не менее главное внимание в книге уделено событиям предвоенных весны и лета. Вторая мировая война в сборнике не исследуется, поскольку она — предмет отдельного разговора.
Статья д. и. н. В. В. Марьиной «Расчленение Чехо–Словакии (март 1939 г.): реакция в мире» стала хорошим мостиком от сборника «Мюнхен-1938: Падение в бездну Второй мировой» к нашему новому коллективному труду. В. В. Марьина показала, какой была реакция правительств наиболее влиятельных стран мира на исчезновение с политической карты Европы целого государства и на превращение чешских земель в протекторат Богемия — Моравия.
Ещё 14 марта, накануне ввода германских войск в Прагу, отмечает автор статьи, словацкий сейм, «поставленный перед альтернативой — оккупация или самостоятельность, единогласно проголосовал за второе, хотя это вовсе не означало, что все депутаты являлись искренними сторонниками принятого решения». Так появилась формально независимая Словакия, руководство которой находилось под бдительным присмотром Берлина. Третья составная часть послемюнхенской ЧехоСловакии, Подкарпатская Русь, также провозгласила свою независимость. Однако сразу вслед за этим с согласия Гитлера она была оккупирована венгерскими войсками и включена в состав Венгрии.
35
Дурачински Э. Внешняя политика Польши (1939-1941): условия, возможности, цели и результаты // Международный кризис 1939-1941 гг.: от советско–германских договоров 1939 г. до нападения Германии на СССР. М., 2006. С. 160.
36
То, что 23 августа речь о разделе Польши не шла, во время своего второго визита в Москву подтвердил Риббентроп. Вечером 27 сентября 1939 г. в беседе со Сталиным и Молотовым он произнёс: «Во время московских переговоров 23 августа 1939 года остался открытым план создания независимой Польши. С тех пор, кажется, и Советскому правительству стала ближе идея чёткого раздела Польши» (Цит. по: Молодяков В. Э. Указ. соч. С. 255). Остаётся напомнить, что в сентябре 1939 г. Польское государство развалилось и прекратило своё существование.
37
В. А. Никонов абсолютно прав, отмечая: «Международное право к тому моменту превратилось в эвфемизм. Но, строго говоря, секретный протокол не являлся юридическим основанием для каких–либо действий, включая перекройку границ, хотя по факту предрешил судьбу ряда третьих стран. Это было максимально расплывчатое соглашение, которое оставляло простор для самых широких интерпретаций, включая и само понятие “сфера интересов”. Для Сталина и Молотова 23 августа линия разграничения интересов означала не новую границу СССР, а в первую очередь ту черту, которую не должен был переступать сапог немецкого солдата в ближайшие дни. Советский Союз вовсе не стал союзником Германии, он вырвал передышку». Никонов В. А. Указ. соч. С. 29-30. См. также: Шишкин И. Почему они так ненавидят Пакт Молотова — Риббентропа? // http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/pochemu_oni_tak_nenavidit_pakt_molotova- ribbentropa_580.htm; обращение 10.04.2019.
38
Что же касается секретного дополнительного протокола, то ещё 30 лет назад немецкий историк И. Фляйшхауэр писала: «Крайняя неясность текстов и неопределённость применяемых понятий, особенно основополагающих понятий, содержащихся в секретном дополнительном протоколе, оставляют открытым множество возможностей истолкования. Это касается в первую очередь цели территориального разграничения путём определения демаркационной линии и объёма понятия “сфера интересов”» (Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 358). В свою очередь, к. и. н. Ю. А. Никифоров остроумно заметил, что «продолжать обмусоливать тему “ужасного секретного протокола” могут сегодня только те, кто до сих пор так и не удосужился его прочитать» (Никифоров Ю. Что, братцы, опять к юбилею готовимся? // URL: http://zavtra.ru/blogs/chto_brattci_opyat_k_yubileyu_gotovimsya; обращение 16.03.2019).