В институте встретила Тамару, Мариэту, Галю, Гену Рожкова, Ерзаковича, потом пришла Вера Борисенко. Посидели немного, почитали «Крокодилов»[17].
В 1933 г. по решению Политбюро журнал был передан газете «Правда», и с этого момента он и по сути, и по содержанию являлся не столько сатирическим, сколько идеологическим и пропагандистским изданием всесоюзного масштаба.
«Крокодил», хотя и был «главным» сатирическим органом печати в СССР, все же далеко не самым смелым, даже в перестройку[18].
Вероятно, именно по этой причине он и не смог пережить крушение социалистической системы и адаптироваться к новым постсоветским реалиям. Чтобы оценить, насколько серьезно в Советском Союзе относились к карикатурам, достаточно вспомнить, что идейный и художественный уровень журнала обсуждались даже на заседаниях Центрального комитета партии[19]. По мнению Джона Этти (J. Etty), журнал
…был уникален тем, что более семидесяти лет выпускал санкционированные государством графические сатирические комментарии к советским и международным событиям (перевод мой. – И. Г.)[20].
В данном случае вполне уместно использовать применительно к его сатире и юмору термин «госсмех»[21], то есть смех, спускаемый сверху, но при этом крайне зависящий от вкусов и настроений целевой аудитории.
За ужином с Суит-Джо Ньюманом и Джоном Уокером из журнала Time мы спросили их, заметили ли они отсутствие смеха. Они ответили, что заметили. И добавили, что через некоторое время эта мрачность заражает и тебя, и ты сам становишься серьезным. Ньюман и Уокер показали нам номер советского юмористического журнала под названием «Крокодил» и перевели некоторые шутки. Это были не смешные, а острые, сатирические шутки. Они не вызывали смеха, в них не было веселости[22].
Самый печальный юмор в наши дни, я думаю, русский. Чего вы хотите? Когда живешь в стране, где всю зиму надо тереть снегом посиневший нос, особенно не разрезвишься, даже при помощи водки[23].
Впрочем, у адресатов крокодильских посланий тоже довольно часто не было иллюзий по поводу реальной ценности советской сатиры:
Марина (с горечью). У меня все по штампу, окончила факультет… филологический… Его называют – факультет невест. Занимаюсь сатирой.
Сын Милосердова. Русской или иностранной?
Марина. Нашей.
Сын Милосердова. Девятнадцатым веком?
Марина. Нет, современной.
Сын Милосердова. У вас потрясающая профессия. Вы занимаетесь тем, чего нет (х/ф «Гараж», реж. Э. Рязанов, 1979).
Главный редактор «Крокодила» уже в 2000-е годы Сергей Мостовщиков довольно точно описал стилистику и целевую аудиторию издания:
Выжил только «Крокодил». Во-первых, потому, что крокодил; во-вторых, потому, что шутка для рабочего класса. «Крокодил» выходит от имени работяг, беспредельщиков таких бесстрашных, потом – и от имени закомплексованных, злых и обиженных…[24]
В кинематографе образ целевой аудитории «Крокодила» был воплощен Леонидом Куравлевым в трагикомедии «Живет такой парень» (реж. Василий Шукшин, 1964). Герой Л. Куравлева шофер Пашка Колокольников признается: «Люблю смешные журналы. Особенно про алкоголиков. Носяру во нарисуют!»
По меткому выражению писателя Дмитрия Петрова, «журнал „Крокодил“ во всей его истории – это гибридное издание, это сочетание народности с антинародностью»[25]. Таким образом, на его страницах мы можем видеть и как идеология формировала этнические образы, и как она в этих же карикатурах следовала массовым стереотипам. Знаменитая писательница Людмила Петрушевская, успевшая в молодости поработать в редакции «Крокодила», была еще более категорична в своих воспоминаниях:
«Крокодил» конца пятидесятых представлял собой прокуренную контору, где сидели серьезные пожилые мужички и занимались карательной юмористикой.
…это были трудяги, со скрежетом сочиняющие шутки, прибаутки и фельетоны, которые, будучи опубликованы, плавно переходили в оргвыводы с последующим приговором. Такая прокуратура с присвистом и вприсядку.
Население жаловалось в журнал как бы изнутри картины Брюллова «Последний день Помпеи». Юмористы мчались в командировки. По фельетонам назначались цековские проверки, героев журнала сажали, выгоняли из партии. Они (в основном мелкие начальники) не сдавались, жаловались. Всем вилы в бок! Какой может быть смех в таких жутких обстоятельствах. Крик и вой в лучшем случае. Утро стрелецкой казни[26].
18
19
Постановление ЦК ВКП(б) «O журнале „Крокодил“» // O партийной и советской печати. М.: Правда, 1954. С. 599–601; О журнале «Крокодил» из постановления ЦК ВКП(б), 1948 г. // О партийной и советской печати, радиовещании и телевидении: Сб. документов и материалов. М.: Мысль, 1972. С. 271–272.
23