Сами карикатуристы также не скрывали своего ведущего положения. Как заметил Адольф Скотаренко, проработавший в «Крокодиле» более сорока лет: «Мы подавляли пишущих», – и: «Одна карикатура порой заменяет целую статью»[36]. Причем высокий класс и крокодильских карикатуристов, и профессиональной художественной коллегии был очевиден им самим. В интервью 2014 года Герман Огородников, один из ведущих художников журнала 1980-х, отмечал:
Как только пропал «Крокодил», все наши карикатуристы дисквалифицировались! Абсолютно никто не может ничего сделать![37]
В любом иллюстрированном издании ключевым элементом является изображение, а если человек, взявший в руки журнал, умеет читать, то первым делом он прочтет подпись под рисунком. Это отчасти подтверждается воспоминаниями аудитории «Крокодила», которая журнал не читает, но «смотрит» и «разглядывает»:
После часа техники был в библиотеке, смотрел журнал «Крокодил»[38].
Решали кроссворд из № 38 «Огонька». Смотрели номер «Крокодила»[39].
…и все, ожидая их, скучали, разглядывая «Крокодил»[40].
Решали кроссворд, я смотрел новый «Крокодил»[41].
Крокодильские иллюстрации – смешные и ядовитые – жили отдельной жизнью: их копировали в заводских многотиражках, журналах национальных республик, стенгазетах. Наринэ Абгарян в одной из автобиографических повестей пишет о популярности журнала в маленьком армянском Берде в 1980-е годы:
В один из предновогодних дней мы с моей подругой, взобравшись в широкое кресло с ногами и уютно накрывшись клетчатым пледом, листали журнал «Крокодил». И долго разглядывали карикатуру, на которой какой-то бессовестный трехголовый капиталист ходил по глобусу и раскидывал кругом ракеты.
– Им-пе-ри-а-лис-ти-чес-ка-я гидра. Во! – прочла по слогам Манька. – Смотри, какая бессовестная гидра! Она мне уже давно покоя не дает. Как вспомню, что такая гидра ходит по земле туда-сюда и разбрасывает гранаты, так спать не могу. Или это не гранаты? – Манюня повела пальцем по остроконечным ракетам, которые гидра сжимала в своих толстых пальцах. – «Катюши», что ль?[42]
Наша методика исследования визуального сатирического контента включала количественные и качественные подходы.
В последние годы появилось несколько интересных публикаций, эффективно применяющих количественные подходы к анализу визуальной сатиры с применением компьютерных баз данных[43]. Методологию количественных исследований визуальных текстов можно оценить, обратившись к соответствующим публикациям. Так, О. В. Корниенко при анализе сюжетов, связанных с модой, на материалах сатирического журнала «Перецъ» применила построение базы данных на основе СУБД MS Access, «метод построения таблиц сопряженности (кросс-табуляция) для анализа взаимосвязи признаков», вычислила коэффициенты Крамера и Пирсона, использовала метод кластеризации (агломеративно-иерархический анализ)[44].
В нашем случае количественные подходы, в которых стержневой единицей анализа выступает изображение, позволяют выявить частотность появления (встречаемости) и степень значимости этнически окрашенных сюжетов в различные периоды, провести сравнительный анализ частотности появления в динамике, а также зафиксировать «значимое отсутствие», то есть исключение каких-либо тем или сюжетов из визуального ряда. Если анализировать этнически окрашенные сюжеты, то этими «отсутствующими» этносами стали российские немцы, евреи, ингуши, калмыки, корейцы, в определенный период – эстонцы, литовцы, латыши (присутствовали только в «многонациональных» позитивных сюжетах). О многом говорит и частотность появления этнически окрашенных сюжетов: 1950-е гг. – 2,5% от общего визуального массива «Крокодила»; 1960-е – 3%; 1970-е – 3,5%; 1980-е – 1,7%. Скажем, о науке[45], медицине[46], сельском или городском хозяйстве, моде[47] шутили значительно чаще. В национальной сатирической франшизе процент этнически маркированных изображений повышался за счет «частого обращения к хорошо знакомым народу сатирическим и комическим образам»[48], а также устойчивого паттерна экзотизации «этнических» изображений за счет введения в бытовой сюжет этнических маркеров (имен собственных, элементов «национального» костюма, традиционного жилища, хозяйственного уклада, изображения утрированного фенотипа и т. п.).
38
39
41