— В добрый час! — воскликнула Анжелика. — Мари-Аньес в Лувре! Не сомневаюсь, тут-то ее развитие пойдет быстро и всесторонне.
— Воспитанием фрейлин занимается госпожа де Навай. Это очаровательная дама, при этом мудрая и осмотрительная. Мне довелось беседовать с духовником королевы, и он рассказал, как высоко Ее Величество ценит прекрасное воспитание фрейлин.
— Ты что, правда такой наивный?
— Наши настоятели не прощают подобного недостатка.
— Ну, тогда не будь лицемером, — заключила Анжелика.
Раймон продолжал все так же приветливо улыбаться.
— Я вижу, дорогая сестра, что ты ничуть не изменилась. Желаю тебе найти покой в доме, адрес которого я тебе дал. Иди, я буду молиться за тебя.
— Воистину, иезуиты — замечательные люди, — объявил Дегре чуть позже. — И почему только я не иезуит?
Он продолжал философствовать на эту тему, пока они не добрались до квартала Сен-Ландри.
Ортанс встретила сестру и адвоката с откровенной враждебностью.
— Великолепно! Великолепно! — прошипела она, с трудом сдерживая злость. — Итак, после каждой вылазки ты возвращаешься во все более жалком виде. Разумеется, всякий раз в сопровождении мужчины.
— Ортанс, это же мэтр Дегре!
Ортанс повернулась к адвокату спиной: она терпеть его не могла из-за его невзрачной одежды и репутации распутника.
— Гастон! — позвала она. — Полюбуйтесь на свою свояченицу. Надеюсь, вы к ней охладеете навсегда!
Появился мэтр Фалло де Сансе, весьма недовольный тем, что жена оторвала его от дел, но при виде Анжелики он раскрыл рот от изумления.
— Бедное дитя! В каком вы состоянии!..
Тут раздался звонок и Барба объявила о приходе Гонтрана. Ортанс окончательно вышла из себя и разразилась проклятиями.
— Господи, за что Ты наградил меня такой сестрицей и таким братом? И кто теперь поверит, что я из старинной дворянской семьи? Сестра возвращается в тряпье! Брат опускается все ниже и ниже, теперь он уже грубый рабочий, к которому дворяне и буржуа могут обращаться на «ты» и которого они могут бить палками!.. Не только мерзкого хромого колдуна нужно было кинуть в Бастилию, но и вас обоих с ним за компанию!
Не обращая внимания на эти вопли, Анжелика позвала маленькую служанку из Беарна, чтобы попросить ее помочь собрать вещи.
Ортанс прервалась, чтобы набрать воздуху.
— Можешь звать ее сколько угодно! Она ушла.
— Как так — ушла?
— А так — какова хозяйка, такова и служанка! Вчера к ней явился какой-то детина с жутким акцентом, с ним она и ушла.
Анжелику словно холодной водой окатили, ведь она чувствовала свою ответственность за девчушку, которую увезла из ее родного края. Она повернулась к Барбе:
— Барба, нельзя было позволять ей уйти.
— А я-то почем знала, мадам? — захныкала здоровая девица. — В девчонку словно бес вселился. И она поклялась на распятии, что парень, который за ней пришел, — ее брат.
— Ну конечно! Брат на гасконский лад. Там говорят «брат из моего края» — это значит, что они из одной провинции. Ладно, ничего не поделаешь! Зато теперь не придется платить ей жалованье…
В тот же вечер Анжелика со своим маленьким сыном переехала в скромный домик вдовы Кордо на площади Тампля.
Так называлась рыночная площадь, где теснились торговцы птицей, рыбой, парным мясом, чесноком, медом и салатом, причем любой имел право, заплатив бальи[22] небольшую сумму, получить на рынке место и назначать за свой товар какую ему угодно цену, не платя пошлин и не отчитываясь перед властями или гильдией. На площади всегда толкалось много народа. Вдова Кордо была пожилой женщиной, скорее крестьянкой, чем горожанкой. Она пряла шерсть перед очагом, где тускло мерцал огонь, и выглядела как сущая ведьма.
Но комната оказалась чистой, в ней приятно пахло свежевыстиранным бельем, кровать была удобной, а каменный пол покрывал толстый слой соломы, чтобы холод не так чувствовался — все же наступала зима.
Госпожа Кордо предоставила Анжелике колыбельку для Флоримона, запас дров и котелок с кипятком.
Когда Дегре и Гонтран ушли, молодая женщина накормила малыша, а затем стала укладывать его. Флоримон хныкал, требуя Барбу и своих маленьких кузенов. Чтобы успокоить его, Анжелика принялась напевать его любимую песенку «Зеленая мельница». Рана почти не болела, а заботы о малыше отвлекли ее от тяжелых мыслей. Хотя за последние годы она привыкла, что ее обслуживает множество слуг, детство ее было достаточно суровым, так что Анжелика не слишком переживала из-за исчезновения последней служанки.
22
На севере Франции — королевский чиновник, глава судебно-административного округа (бальяжа).