А справедливый бог отнюдь не пренебрег народом своим и верой христианской, а тотчас же ревностно свершил суд и возмездие: как спустя четыре дня после своего ликования [в честь отступничества] Карачорак околел, так и спустя четыре дня после его похорон, однажды к вечеру, [люди] видели, как вероотступник Карачорак, похороненный магометанами, встал из могилы, голый и безобразный, с мерзким лицом, бледный, подобный бешеному псу, пошел в город, накинув на плечи саван свой, стал бродить по базару и лавкам. И все, кто видел, были объяты страхом и ужасом, ибо узнавали его; от безобразного вида его [люди] в панике и страхе едва успевали спастись бегством, оставив дела и лавки свои, уходили оттуда и [больше] не возвращались.
Кто-то из иноплеменников пустил слух по базару, мол, это не Карачорак, а какое-то новое видение. Чтобы проверить это, человек десять или более договорились и, понаблюдав, отметили время, когда Карачорак пришел на базар; тогда сговорившиеся пошли на кладбище, где был погребен Карачорак, и увидели, что там его нет. И так сделали не один, а четыре раза, тем самым еще точнее удостоверились, что это он. И каждый день с наступлением вечера выходил он все так же в саване, накинутом на плечи, и приходил на базар; так продолжалось до рассвета, а /560/ утром он снова уходил и забирался в свою могилу. Так делал он дней семь, и от ужасного вида его содрогался и трепетал весь город. С приближением вечера, когда наступал час его прихода, все оставляли лавки и дела свои, убегали восвояси; более того, отряды воинов ночной стражи, которых называют хасасами, тоже от страха перестали выходить в ночной дозор.
А магометане ходили пристыженные и покрасневшие, смущенные, молчаливые и изумленные и опускали взор. Затем спустя семь дней некоторые из них, договорившись меж собой, приняли такое решение: выбрали мужей с храбрым сердцем и сильных [числом] более тридцати, вооружили их доспехами и боевым оружием, стрелами, копьями, мечами и иным вооружением и поручили им убить и уничтожить Карачорака. И снаряженные люди осторожно присматривались и в страхе и тревоге ждали прихода мертвеца-вероотступника. Вечером, когда приблизился обычный час [его появления], они увидели, что он идет; снаряженные люди устремились навстречу ему, чтобы убить, а он, повернувшись на пятках, убежал, пошел и забрался в логово, из которого вылез и где его похоронили. А вооруженные люди, придя на место, там же умертвили его мечом, отсекли голову, отнесли ее куда-то далеко и там уничтожили. Таким образом зло было устранено, и все иноплеменники стали ругать вероотступника Карачорака и свидетельствовали об истинности христианской веры. И все это свершил /561/ сатана, дабы поколебать веру христианскую, но тем самым истинная вера христианская еще более утвердилась, и возвеличилось имя господа нашего Иисуса Христа, и все христиане еще более утвердились в вере Христовой и с великой благодарностью воссылали хвалу богу за выявление истины, чем прославится бог во веки веков. Аминь.
ГЛАВА 50
О частичном пожаре, происшедшем в великом городе Константинополе
Этому пожару мы не были очевидцами, поскольку в те дни находились в святом Эчмиадзинском Престоле; однако случилось быть в Константинополе одному из братьев наших вардапетов, коего именуют вардапетом Степаносом, уроженцу селения Мегри, который описал события своей жизни [и послал] братьям, находившимся в Эчмиадзине. В послании был описан пожар в великом городе Константинополе, которому он сам был очевидцем. Это послание в том же изложении я взял и переписал по следующим причинам: во-первых, ввиду того что, имея на руках в готовом виде описание, я счел неуместным повторять его; /562/ во-вторых, так как я чрезмерно много трудился, отчего устал, ибо вот уже одиннадцатый год, как я работаю над этой книгой (потому как начал писать я в сотом году, теперь же наступил сто одиннадцатый год[435], а я все еще тружусь над нею); в-третьих, потому, что я постарел, силы весьма поубавились, а смерть пришла и постоянно стоит пред очами моими, и я знаю, что умру, а эта книга моя останется полузавершенной и вся проделанная мною работа канет в землю, ибо никто не возьмет на себя заботу и труд довести ее до конечного завершения. Поэтому я тружусь и спешу, надеясь довести ее до конца, дабы [книга] не осталась недоконченной, а труд мой не пропал бы даром.
435
Аракел Даврижеци начал работу над «Книгой историй» в 1110 г. армянского летосчисления, т. е. в 1651 г. и, как видно из этих его слов, проработал над нею 11 лет, дока дошел до 50-й главы.