— Что, не живая? Разрази меня гром! Такого и у мадам Тюссо[11] не увидишь. А ведь как две капли воды похож, халат и все остальное. Но надо проверить занавески, граф.
— Да к черту занавески! Мы теряем время, а у нас его не так уж много. Из-за этого камня он может упрятать нас за решетку. — Черта с два!
— Но он обещает отпустить нас, если только мы расскажем, где он.
— Что? Отдать ему камень? Отдать сто тысяч фунтов?
— Либо мы, либо камень.
Мертон почесал коротко стриженную макушку.
— Он ведь там один. Порешим его, и концы в воду. Нам тогда нечего будет бояться.
Граф покачал головой.
— Он вооружен и начеку. Если застрелим его в таком месте, как это, нам вряд ли удастся уйти. К тому же полиции, скорее всего, известны все улики. Тихо, что это?
Со стороны окна послышался какой-то смутный шум. Оба мужчины вскочили, но все вокруг было тихо. В комнате, кроме них и странной фигуры в кресле у окна, явно никого не было.
— Наверное, что-то на улице, — сказал Мертон. — Ладно, шеф, ты же у нас голова, ты придумаешь, как нам из этого дела выпутаться. Если не надо работать кулаками, тогда это твоя забота.
— Я обводил вокруг пальца людей и поумней, чем он, — сказал на это граф. — Камень со мной, он здесь у меня в потайном кармане. Я с ним не расстаюсь. Сегодня же его можно отправить за границу, и уже до воскресенья его распилят на четыре части в Амстердаме. О Ван Седдаре он не знает.
— Я думал, Ван Седдар собирался уезжать на следующей неделе.
— Собирался, но теперь ему придется плыть на первом же корабле. Кому-то из нас понадобится отправиться с камнем на Лайм-стрит и все ему рассказать.
— Но двойное дно еще не готово.
— Придется ему рискнуть и ехать так. Нельзя терять ни секунды. — Чувство опасности, которое так развито у охотников, заставило его замолчать и еще раз внимательно посмотреть на окно. Да, наверняка этот непонятный тихий звук донесся с улицы. — А что касается Холмса, — продолжил он, — его обмануть не сложно. Понимаешь, этот глупец сказал, что не арестует нас, если мы отдадим ему камень. Мы пообещаем ему камень, пустим его по ложному следу, когда же он поймет, что след ложный, камушек этот будет уже в Голландии, а мы уедем из Англии.
— Как по мне, так звучит неплохо, — криво улыбнулся Мертон.
— Ты поедешь к голландцу, скажешь, чтобы он ехал, а я тем временем поговорю с этим дураком, навру ему, что камень в Ливерпуле. Черт бы побрал эту музыку! Она действует мне на нервы… К тому времени, когда он поймет, что в Ливерпуле ему искать нечего, это уже будет не один бриллиант, а четыре, но поменьше, а мы будем в открытом море. Отойди оттуда, чтобы тебя не было видно в замочную скважину.
Камушек у меня здесь.
— И как ты не боишься носить его с собой?
— Так безопаснее всего. Если нам удалось украсть его из Уайтхолла, кто-нибудь другой наверняка сможет украсть его и из моего дома.
— Давай посмотрим.
Граф Сильвиус, слегка поморщившись, бросил на своего компаньона презрительный взгляд, словно не заметив протянутой к нему немытой руки.
— Что… Ты думаешь, я его умыкну? Послушай, я уже начинаю уставать от твоей подозрительности.
— Ну-ну, не обижайся, Сэм. Нам нельзя ссориться. Если хочешь увидеть всю красоту камня, подойди ближе к окну.
Посмотри через него на свет. Ну как? Видишь?
— Спасибо!
С кресла, на котором сидела восковая фигура, вскочил Холмс и выхватил бесценное сокровище. Теперь камень был зажат в его руке, второй он держал револьвер, нацеленный на голову графа. Оба преступника от неожиданности отступили назад. Пока они не пришли в себя, Холмс нажал кнопку электрического звонка.
— Прошу вас, джентльмены, давайте обойдемся без насилия! Поберегите мебель! Ваше положение безнадежно.
Внизу уже ждет полиция.
Удивление графа оказалось сильнее его ярости и страха.
— Но как, черт побери… — заплетающимся языком пробормотал он.
— Ваше недоумение естественно. Вам ведь неизвестно, что вторая дверь из моей спальни ведет за эту занавеску. Боюсь, вы услышали, как я убирал из кресла фигуру, но удача оказалась на моей стороне. Я получил возможность услышать ваш оживленный разговор, который был бы далеко не так содержателен, если бы вы знали о моем присутствии.
Граф покорно махнул рукой.
— Ваша взяла, Холмс. Должно быть, вы — сам дьявол.
— По крайней мере, что-то общее у нас есть, — вежливо улыбнулся Холмс.
Медленно работающий мозг Сэма Мертона не сразу осознал, что произошло. Дар речи к нему вернулся, только когда на лестнице раздались тяжелые шаги.
11