– Решетников?! – удивился Андрей. – Надо же…
– Постойте, – неожиданно осенило Ростислава. – Поэт, которого расстреляли за контрреволюцию, – это ведь… может быть, Николай Гумилев?!
– Н-у… Допустим. И что?
– Тогда этот предмет ваш.
И Шибанов решительно протянул Гумилеву металлическую фигурку. Тот даже отшатнулся.
– Не дури. Мне-то она зачем?
– Он мне часто помогал. Хотя я в него толком и не верил, думал – совпадения. Сколько можно, в конце концов. Сейчас вернемся в Солт-Лейк-Сити, я при первой возможности отсюда выбираюсь, с вашей помощью или же без, а вы… Вам нужнее, короче.
Гумилев покачал головой.
– Давай так: сначала мы дотащимся до вотчины Мастера, потом разберемся, что там происходит, а тогда уже продолжим разговор. Договорились?
– Договорились, – согласился Шибанов и спрятал Скорпиона в чехольчик.
– И давай на «ты», о’кей?
– О-о-о’кей! – радостно улыбнулся Ростислав.
Вернулся, шаркая ногами по растрескавшемуся асфальту, Джей-Ти.
– Им там похуже, чем нам, досталось. Пришлось троих добить. Все равно было не вытащить без специальных средств, ну, как у «девять-один-один» – ножницы такие, чтобы железо резать, и прочая фигня… Что мы-то собираемся делать? Вы тут шушукаетесь, может, придумали чего?
– Пойдем в Солт-Лейк-Сити. – Гумилев вытащил из кармана небольшую карту штата, развернул, ткнул пальцем. – Мы вот здесь, насколько я понимаю. Пойдем напрямик, мы же теперь без колес.
– Почему без колес? – белозубо заулыбался негр, словно готовясь выполнить занятный фокус. – Там повыше валяется вполне целый багги. Водилу выкинуло и башкой об асфальт, аж каска слетела, а тачка вроде цела.
– А как же электромагнитный импульс?
– Это багги, сэр, – еще шире заулыбался Джей-Ти. – Там нет никакой электроники, это ж не «Ламборджини» или «Порше-турбо». Мотор да колеса.
– Вот я кретин! – неожиданно смутился Гумилев. Он кое-как поднялся с асфальта и помог встать Ростиславу. – Давайте попробуем, попытка не пытка.
…Багги они поставили на колеса без труда. Дикий с виду экипаж был сварен из металлических труб, образующих каркас, прямо под передним сиденьем располагался мотор, снятый невесть откуда. Примитивная система управления, пара приборов, еще два сиденья сзади – для пассажиров, вот и все транспортное средство. С такими Джей-Ти и Шибанов частенько имели дело во время странствования по Закрытой Территории. Удобно для передвижения по бездорожью и ремонтируется легко.
Поскольку машина планировалась как боевая единица, имелся и пулемет на шкворневой установке, но, как доложил Джей-Ти, патронов к нему не было. Впрочем, в пулемете большой нужды не имелось – сейчас всем не до стрельбы.
Попив еще воды из трофейных фляжек, снятых с трупов, они без труда завели двигатель багги. За руль уселся Джей-Ти, который чувствовал себя пободрее товарищей.
– Стоп, а полковник? – опомнился Ростислав, когда багги уже объезжал лежащий на боку «Хаммер».
– Не хоронить же его, – сказал Джей-Ти и прибавил скорость.
В Солт-Лейк-Сити они приехали даже быстрее, чем ожидали. Багровая мгла слегка рассеялась – видимо, взрыв все же был относительно маломощным, пыль понемногу оседала и разносилась ветром. Остановились, не доехав с милю, и закатили багги в кустарник, чтобы ненароком не обстреляли свои. Дальше шли пешком. Ростислав видел уже совсем хорошо, а вот слышал еле-еле.
Почти сразу они наткнулись на патруль. Его командир, сержант с изрядной примесью индейской крови, видимо, был предупрежден и не скрывал восхищения.
– Я такого сроду не видел! – восклицал он, настойчиво угощая вернувшихся диверсантов виски. – Как полыхнуло! Я думал, весь мир рушится… Словно второе солнце взошло! После того как вы им так вломили, они не поднимутся! Вы герои, парни! Откуда вы вообще взялись, черти вас забери?!
– Мы – такой специальный спецназ, – врал Джей-Ти, прихлебывая спиртное; остальные от выпивки отказались. – Кино «SWAT? [28]» видел? Так вот, они нам в подметки не годятся, чувак!
Когда их с триумфом провели мимо всех кордонов на командный пункт, Атика бросилась Ростиславу на грудь. Шибанов гладил ее по спине, стараясь удержаться на ногах и не упасть – на него снова накатила волна слабости. Потом он мягко отстранил жену и пробормотал:
– Нам надо в душ, к врачу… Радиация…
– Радиационное заражение при взрыве такого заряда минимально, – наставительным тоном промолвил майор Бенитес. – А справились вы отлично.
– Я не ожидал, – сказал Мастер. Он сидел в углу, в кресле, и держал на коленях карту. – То, что вы сделали для Республики…
– Хватит, сенатор, – довольно грубо перебил его Гумилев. – Нам нужен медик… А еще – дезактивация, одежда…
– Распорядитесь, майор, – велел Бенитесу Мастер. Тот быстро ушел, Гумилев бессильно опустился на диван, которого раньше на КП не было – видимо, принесли в их отсутствие. Рядом плюхнулся Джей-Ти. Атика плакала, глядя на окровавленное лицо Ростислава, Мидори с интересом разглядывала сквозь амбразуру красное небо.
– Как обстановка, Индро Юльевич? – спросил Гумилев у Вессенберга.
Эстонец посматривал на вернувшихся с некоторой неприязнью, видимо, не одобрял использование ими ядерного заряда. Тем не менее он ответил:
– Я велел поднять со станции тела и поместить в рефрижератор.
– Искренне вас благодарю, – сказал Гумилев. – Я об этом совсем забыл… Что еще нового?
– Все в порядке. Сенатор не доставил нам никаких неприятностей, если вы это имеете в виду. К тому же вы теперь что-то вроде национальных героев.
Сказав это, Вессенберг щепетильно поджал губы. Точно, не нравилось ему то, что взорвали «Чарли». Негуманно, поди.
– Отлично, – назло жеманному ксенобиологу сказал Гумилев.
– Жаль, что вы потеряли Роулинсона, – без особенного, впрочем, сожаления сказал Мастер. – Как погиб полковник?
– Как герой, – не стал расписывать подробности Андрей смерти Роулинсона.
– Это был очень любопытный человек, – заметил Тарасов.
После прибытия в Солт-Лейк-Сити Нестор вел себя тихо, почти ни с кем не разговаривал. Такое впечатление, что он наблюдал, слушал, оценивал обстановку и все время о чем-то думал.
– Не спорю. Кстати, ты бы мог теперь заняться разработкой вакцины. Насколько я понимаю, есть серьезные мысли в этом направлении?
– Есть, – сказал Тарасов. – Если сенатор предоставит мне лабораторию…
– С удовольствием, с удовольствием, – с улыбкой развел руками Мастер. – У нас хорошие лаборатории, все, что нужно, будет к вашим услугам. Я распоряжусь.
Вернулся Бенитес в сопровождении человека с повязкой медика.
– Доктор Джарвис, – отрекомендовался тот. – Сейчас я провожу вас в душевую и там уже сделаю уколы антирадиатина.
– Отлично, – снова сказал Гумилев и неожиданно потерял сознание.
Очнулся он уже в душевой. Стены из легкомысленной розовой плитки, зеркала, где-то из плохо прикрытого крана капает вода. Доктор Джарвис с одноразовым шприцем в руке.
– Я сделал вам дополнительно укол общеукрепляющего, – сообщил врач.
Гумилев запоздало подумал, что вместо антирадиатина Джарвис вполне мог ввести им наркотик или яд, вырубив таким образом трех потенциальных противников Мастера. Но нет, у того были уже способы с ними разобраться, и экс-сенатор к ним не прибег. Да и девушки наверху плюс Вессенберг вряд ли оставили бы это без внимания.
– Спасибо, доктор, – сказал Гумилев и сел. Оказывается, с него уже сняли обмундирование и тяжелые ботинки.
– Вы схватили совсем небольшую дозу, – продолжал врач, – не больше пятидесяти миллизивертов, так что вам ничего не угрожает. Душем не злоупотребляйте, особенно горячим.
Шибанов и Джей-Ти уже плескались под тугими струями, фыркали. Пахло фруктовым ароматом шампуня.
– Андрей! – окликнул Ростислав. – А почему ты так представился Смоллвуду – капитан Фарагут?
– Первое, что в голову пришло! – отозвался Гумилев, крутя никелированные рукояти кранов. – Я в детстве очень любил Жюля Верна, «Двадцать тысяч лье под водой». Там был такой капитан корабля – Фарагут. Мне сразу и вспомнилось. А откуда Смоллвуд вас знал? Ведь он именно вас с Джеем имел в виду?