Жду писем.
С. Довлатов.
21
Дорогой Донат!
У меня все в порядке. Получил ли ты письмо для Ксюши [и] стихи:
«Разговор с конкурентом»
«Я в эту ночь расставлю часовыми»
«Офицерские жены»
Ты знаешь, Донат, я думаю, что тебе будет интересно знать, что я видел в зоне строгого режима во время обыска портреты Есенина и П. Васильева[17]. А из артистов часто встречается Черкасов. У меня ничего нового. Вот, например, плохой стишок:
Светлане
Донат! А это стихотворение иного рода. Ты только пойми его правильно, здесь не про то, чтоб кругом крали и чтобы не ловили жуликов, оно против травли, например газетной и т. д. вообще…
Донат! И еще вот что: я твердо решил, что ты стихи никому не показываешь. Месяцев через восемь я приеду в отпуск и сам распоряжусь.
Привет Люсе и Ксюше.
Сережа.
22
Дорогой Донат!
Мне кажется, что ты здорово захворал. Но ты не грусти, у меня тоже очень плохое настроение. У меня все как прежде. Вот уже месяц не могу написать одно стихотворение. Сюжет его такой: идет парад на Красной площади. Движутся мощные спокойные ракеты, всякая военная техника в стройном порядке. На трибунах люди рады и видят, как сильна наша страна. И вдруг, черт знает откуда, появляется солдат-вохровец. Один. Не по форме одетый, пьяный, с автоматом, повешенным на шею. Шагает не в ногу сам с собой. И тогда стихают трибуны и люди понимают, что не все у нас в порядке, и пугаются. Никак я не могу его написать как следует.
Еще хочу написать одно стихотворение по заказу ребят. Но знаю пока одну строчку, вернее две:
Я очень жду твоих отзывов на стихи: «Держите вора» и «Я в эту ночь…». Но вообще стихи мне надоели. После каждого я начинаю думать, что больше ни одного мне не написать.
Как Ксюша и Люся?
Всем привет.
С. Д.
23
Дорогой Донат!
Получил ли ты письмо с моими извинениями, и как ты к ним отнесся?
Относительно Асиного приезда. Я написал ей, что пусть она приложит все силы к тому, чтоб уладить дела в Л[енинграде]. А потом, если ей это удастся, она сможет, подкопив денег, приехать ко мне на недельку осмотреться, и если трудности и мерзости ее не остановят, пусть остается. То же самое я написал и Грубину, которому очень доверяю. Кроме того, я надеюсь в связи с ухудшением маминого здоровья побывать в Л[енинграде]. Думаю, что это возможно. Жду от мамы известий, относительно этого дела. У меня абсолютно все в порядке. Ничего не нужно. Если сможешь, то в посылку вложи пустой целлофановый мешочек. Из них мы делаем вечные подворотнички, чтоб не подшивать их каждый день. Не уверен только что эти мешочки можно найти в Л[енинграде]. Посылаю тебе стихотворение о дружбе, написанное в подарок одному парню, которого перевели в другое место.
Прим[ечание]: «план» — это такой наркотик, иначе говоря, «дурь». «Лежневка» — это такая дорога. В стихе много вымысла, так что не пугайся. Буду очень рад, если он тебе понравится. Обсуди его подробнее, т. к. я хочу писать именно такие стихи.
Жду писем.
Сережа.
24
Дорогой Донат! Маму можешь обрадовать: наша с Асей переписка замерла. Последнее письмо я написал недели три назад, то, которое случайно попало к тебе.
Дальше. Мне очень неприятно снова вас тревожить, но вы мне не ответили ясно на один вопрос. Дело в том, что биографию мою трудно поменять. Зверски трудно, гораздо проще добиться десятидневного отпуска. Я писал уже, каким образом. У нас, действительно, многие так делали, а вы об этом ничего не писали. Если это невозможно, то напишите, ничего страшного.
Я не помню, писал ли я тебе, кто такая Лялька Меньшикова. Она живет в Сыктывкаре, учится в Пединституте и является чемпионкой Коми, кажется, по четырем видам спорта. Она нормальная, но мне кажется очень хорошей, т. к. я привык к плохим людям. Вот собственно и все. Мама видела ее фотографию. В жизни Лялька чуть хуже.
Жду твоих отзывов про «Я в эту ночь…», «Держите вора».
Привет.
Сережа.
Р. S. Илья Туричин[18] выпустил гадкую книгу «Дороги, которые мы выбираем», позорно украв ее у О' Генри.
Написал я скверный стих, сонет-ублюдок, но, впрочем, лихо зарифмованный.