Как и в случае Арагонского крестового похода, наряду с рыцарями набирали и солдат, конных и пеших, хотя не всегда ясно, какая система использовалась, жалование или поденная плата. Происхождение этих солдат могло быть местным: так, в армиях для Аквитании мы видим конных солдат из Сентонжа[209].
Последним компонентом армий для Аквитании было феодальное ополчение. Хотя нельзя исключать, что призывались вассалы из бальяжей, похоже, что именно сенешальства, находившиеся ближе к театру военных действий, приняли на себя основную тяжесть военных усилий. Правило было уже устоявшимся: со времен армии для Фуа от дворян Юга почти каждый год требовали или просили службы. В годы после Арагонского крестового похода, между 1285 и 1290 годами, спорадическое продолжение войны привело к частым вызовам в армию, и всегда по одному и тому же принципу: вассалы короля и, помимо них, все дворяне должны были нести службу, при каждом созыве сенешалем, независимо от точного характера предстоящих операций и за эту службу они получали жалование[210].
Именно с конца 1293 года коннетабль начал собирать войска в округах Юга, и согласно сохранившимся документам, были задействованы бальяж Овернь, город Тулуза и Эймар де Пуатье, граф Валентинуа, что говорит о всеобщей мобилизации сенешальств[211]. То же самое произошло и во время второго созыва армии для Аквитании в 1295 году, когда граф Фуа и главные дворяне тогда подчинились приказам Карла де Валуа, а города предоставили свои контингенты. Община Бу-дю-Пон в Альби послала двух сержантов, один из которых был вооружен арбалетом, а другой — копьем; Нарбон послал 61 сержанта, 29 из города и 32 из округа[212].
Сенешали также продолжили политику, проводимую их предшественниками при Филиппе III, стремясь распространить обязанность военной службы на арьер-вассалов. 1 марта 1294 года Рауль де Клермон потребовал от сенешаля Каркассона, объявить призыв на службу в армии в некоторых местах, где это было обязанностью баронов или прелатов. В соответствии с уже испытанным методом, королевские чиновники расширяли свои прерогативы постепенно, устраняя посредников, чтобы напрямую охватить всех дворян, способных носить оружие. Аналогичная попытка, похоже, была предпринята и сенешалем Руэрга. Но на этот раз сам король пресек инициативу своего офицера, да еще дважды: первый раз, когда он заявил, что вассалы в Руэрге должны служить тому, на чьих землях они находятся (couchants et levants); второй раз, в апреле 1295 года, когда он запретил сенешалям Бокера и Руэрга и бальи горной Оверни требовать военной службы от подданных графа Родеза сверх того, что последний был должен, и тут же заметил, что они должны служить за свой счет, не требуя взамен денег. В любом случае, ситуация ясна: королевские офицеры стремились подчинить вассалов великих баронов своим приказам, включая их в повестки, адресованные непосредственным вассалам короля. Поскольку граф Родеза был влиятельной фигурой, с которой приходилось считаться, король предпочел откреститься от действий своих офицеров, притормаживая прогресс, который, в конце концов, был лишь отложен на потом[213].
Кроме того, осенью 1293 года для финансирования будущей кампании Рауль де Клермон решил взимать субсидию в размере 6 турских су с очага (домохозяйства), против чего протестовали жители Нарбона и, в частности, граф Фуа. Чтобы преодолеть протесты последнего, сенешаль Каркассона сослался на "защиту королевства", которая, по его словам, приостанавливала действие привилегии, согласно которой подданные графа Фуа не обязаны были служить в армии короля. В этом смысле субсидия явно была задумана как замена личной военной службы, но и то и другое вытекало из одного и того же обязательства перед королем, оправданного исключительной ситуацией, в которой оказалось королевство[214].
209
Отрывок из отчета казначеев Лувра за середину лета 1296 года, RHGF, t. XXIII, p. 786–788; Mignon, № 2445; cf. Comptes royaux, № 14443.
210
Ср. приказ от 17 июля 1290 г., направленный Филиппом Красивым сенешалю Каркассона: чтобы обеспечить оборону побережья, сенешаль должен был созвать "наших людей из сенешальств, особенно тех, кто обязан нам определенной службой". Короче говоря, сенешаль должен был в первую очередь созывать тех, кто, как он знал, обязан служить королю, но можно было призвать и всех остальных... (éd. Histoire générale de Languedoc, t. X, col. 243–244).
211
Comptes royaux, nos 8203 и 8601; Histoire générale de Languedoc, t. IX, p. 176 et 179.
213
Arch. dép. Tarn-et-Garonne, A 321 (8), fol. 98; Creil, 13 avril 1295 (BnF, lat. 11017, fol. 74v; éd. Histoire générale de Languedoc, t. X, col. 318, № 84).
214
Histoire générale de Languedoc, t. IX, p. 173; Comptes royaux, nos 7377 et 7378; о сенешальстве Керси, nos 8906–8926.