Затем в реестре значатся люди из подразделений пеших сержантов. Принцип их службы был идентичным, с той же последовательностью двух или трех человек на одном посту, на этот раз без перерыва. Теоретическая численность подразделения пехотинцев составляла 50 сержантов. Несколько сержантов служили непрерывно с апреля до расформирования их подразделения. Большинство подразделений были фактически распущены в августе и октябре. Только восьмое подразделения, по-видимому, сохранилось до конца счета в декабре (счет закрывается 9 декабря). Эти колебания можно легко объяснить: военные действия закончились к началу октября с заключением перемирия в Виве-Сен-Бавон. Поскольку первые солдаты были уволены 12 марта, следует полагать, что подсчет является полным: он охватывает период, в течение которого из-за кампании, проводимой королем во Фландрии, гарнизон Кале был серьезно усилен; в действительности, с апреля по август он насчитывал около 40 конных сержантов и около 350 пеших (это лишь в теории). После заключения мира их численность значительно сократилась: осталось только одно подразделение из числа местных жителей.
Капитан, Анри Ле Маркизи, прибыл в Кале 2 марта и покинул его 24 декабря: его прибытие совпало с периодом наибольшей активности. Он, безусловно, был тем, кто набирал и затем увольнял солдат. Сам он получал 1 ливр (20 су) в день. Из реестра видно, что он также использовал "шпионов" и гонцов. Через некоторое время деньги закончились, и хотя набранным в марте солдатам заплатили сполна, тем, кто пришел им на смену, пришлось подождать. Анри ле Маркизи приказал своим клеркам выдать им долговые расписки с указанием суммы, которую им еще должны выплатить. Вполне понятно, что как только война закончилась, он отправил большинство солдат по домам.
Сотни имен, приведенных в этом реестре Анри Ле Маркизи, не дают нам четкого представления об этом малоизвестном мире конных и пеших солдат, за исключением одного момента: все эти люди были набраны на месте, вероятно, в самом Кале или в непосредственной близости от него. У них были другие занятия, возможно, работа, семья, что объясняет, почему их держали на службе не постоянно на протяжении всей войны, а в течение более или менее длительных периодов, от нескольких недель до нескольких месяцев, в зависимости от их доступности.
К сожалению, реестр гарнизона Кале является единичным примером степени совершенства военной администрации. Сотни солдат перечислены поименно, с указанием срока службы и жалования, которое они получали или которое им, возможно, еще выплатят. Королевские клерки также составляли квитанции или расписки о получении жалования. Но только, капитан был в состоянии мобилизовать сотни пехотинцев, и, очевидно, без труда, и быстро заменять их в случае необходимости.
Отношения с местными жителями
В Наварре губернатор, назначенный королем, представлял законную власть. Кроме восстания 1276 года, в самом начале правления там Капетингов, пиренейское королевство в целом, похоже, приняло офицеров короля Франции. Кроме того, Филипп III и Филипп Красивый, вероятно, намеренно выбирали губернаторов, связанных с Шампанью, землей происхождения бывших королей Наварры, чью политику они в основном продолжали. Одно из указаний, наиболее часто повторяющееся в приказах, отправленных Филиппом III сменявшимся губернаторам Наварры, гласит: "действовать в соответствии с обычаями и нравами королевства Наварра" (secundum usus et consuetudines regni Navarre). Известно только одно короткое восстание, в 1307 году, возможно, связанное со смертью двумя годами ранее королевы Жанны и переходу короны Наварры к ее старшему сыну, будущему Людовику X.
В Аквитании и Фландрии ситуация была иная, поскольку агенты короля, после военной оккупации, заменили собой традиционные власти. Однако следует быть осторожным, чтобы не переборщить со словом "оккупация". Герцогство Аквитания и графство Фландрия были фьефами королевства Франция. Граф Фландрии Ги де Дампьер последовал за Людовиком IX в Тунис, а за Филиппом III — в Арагон. Эдуард I был ближним кузеном Филиппа III и следил за тем, чтобы сенешаль Аквитании неукоснительно выполнял феодальные обязательства, включая отправку контингента по каждому вызову французского короля. До оккупации отношения короля с жителями двух фьефов определенно существовали, даже если они были довольно слабыми. Вассалы герцога Аквитанского или фламандские города без колебаний обжаловали решения своего сюзерена в Парижском Парламенте. Некоторые королевские ордонансы, в частности о чеканке монет, действовали на территории всего королевства. Более того, оккупация королевскими войсками не была всеобъемлющей: в Аквитании, в частности, войска были немногочисленны по сравнению с размерами герцогства. Как и в Наварре, король пошел по стопам своих предшественников и, чтобы привязать к себе население, которое недавно перешло под его власть, систематически подтверждал его привилегии, как, например, в Бордо или Брюгге. В Брюгге король даже обязался не изымать драгоценную реликвию Святой Крови, которую граф Фландрии привез из крестового похода в XII веке и которая с тех пор была гордостью города[289].
289
О Бордо: Arch. mun. Bordeaux, Livre des Bouillons, nos VIII et IX; éd., t. I, p. 32–35; о Брюгге, Arch. de la ville de Bruges, charte № 106; éd. F. Funck-Brentano, Philippe le Bel en Flandre, p. 263, note 10.