Но султан не пускал их на территорию Турции, и большинству лидеров этой организации пришлось держаться подальше, в основном в эмиграции в Европе. Подрывные действия офицеров в Салониках окончательно вывели султана из равновесия. Последовавшие следом за этим репрессии лишь укрепили оппозицию, и в главной ставке в тех же Салониках был создай Комитет за единение и прогресс, куда вошли Джемаль-паша, Энвер-паша и Талаат-паша, который до недавнего времени был всего лишь заурядным и тщеславным почтовым служащим. О нем говорили, что у него не было ни харизмы Джемаля, ни ума Энвера, но зато он был хитрее всех трех вместе взятых.
Он претендовал на то, чтобы протащить законодательство, в котором был бы представлен народ. Когда султан узнал о существовании Комитета, он был вне себя от гнева и велел расстрелять нескольких офицеров. В ответ на это армия в Македонии подняла вооруженное восстание, и испуганный Абдул-Гамид восстановил конституцию.
Я помню те дни, когда армяне, греки, евреи и турки обнимались на улицах. Все мы считали, что различия между нами исчезли навсегда. Наступило равенство и братство.
Тот Комитет коварно выдвинул мысль, что не стремился к власти, и народ ему эту власть предоставил. Но это не означало, что европейские государства перестанут вмешиваться в наши дела, только за год при новом правительстве от нас ушло столько территории, сколько мы потеряли за все время пребывания у власти Абдул-Гамида.
И неожиданно все рухнуло. В марте 1909 года султан устроил контрреволюцию. Он отменил конституцию и восстановил старые формы власти. Армия в Салониках вновь выступила. Я получил телеграмму, в которой сообщалось, что железная дорога контролируется военными. Генерал Махмуд Серкет Паса вошел в город и за несколько часов взял ситуацию под контроль.
Тогда был положен конец отговоркам и хитростям султана. Политические средства воздействия на ситуацию у него истощились, и он оказался в одиночестве. Ему ничего другого не оставалось, как уйти. На самом деле он был смещен триумвиратом, посадившим на кресло султана Мехмета Пятого Ресада. Он был номинальной фигурой, потому что Комитет полностью взял контроль над правительством.
Это были дни, полные нервного ожидания. Никто не знал, что будет дальше — придет ли снова султан Абдул-Гамид и возьмет ли снова власть с помощью какой-нибудь хитрости.
Но этого не произошло, и мы, высокопоставленные чиновники, были вынуждены выражать уважение новым лидерам. Они были на местах, стояли улыбаясь, с чувством исполненного долга: Энвер — блестящий военный министр, Талаат — министр внутренних дел, Джемаль — министр военно-морского флота, Саид Халим — новый Большой визирь, и другие — все без исключения члены Комитета. Они говорили о свободе и демократии, что мы — современная страна и что мы это докажем.
Вскоре исламский закон — шариат[9] — был заменен гражданским законодательством. Наступил конец полигамии, и газеты пестрели заголовками о новых временах. Были отменены брачные договоры и основан Национальный банк. Все это должно было продемонстрировать, что чудо наступило благодаря членам Комитета. Сторонники Абдул-Гамида время от времени показывали свои когти, уверяя, что все эти перемены — не более чем продолжение Таизимата, то есть реформ, предложенных султанатом.
Не могу забыть великий парадокс. Это верно, что страна обновлялась, что учреждения работали и даже «армянский вопрос», казалось, понемногу решался. Но, несмотря на это, мы, турки, чувствовали себя ущемленными. У нас «украли» (именно это слово мы употребляли тогда) Македонию, большую часть Тракии, Восточной Румынии, Болгарии, Герцеговины, Боснии… Стали появляться маленькие националистические партии, которые тоже хотели что-нибудь урвать от этой ситуации, была восстановлена диктатура.
Мирного времени оставалось немного. Крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау» играли в прятки с англичанами и бросали якорь в Константинополе, который стал местом праздничных встреч.
О, если бы знали тогда, во что все это выльется! Дверь, через которую Турция вошла в войну на стороне Германии, была фальшивой.
Черчилль хотел покончить со всем этим одним ударом. Это был смелый и очень тщеславный политик. Он был уверен, что его войска непобедимы. Но он натолкнулся на Галлиполи. Мы, турки, сражались плечом к плечу с нашими немецкими союзниками, Это было столь сильное поражение для англичан, что правительственная пропаганда создавала впечатление, что войну мы уже выиграли. В конце 1915 года они были вынуждены убрать из Дарданелл свой флот. Это было невероятно. Никто никогда ранее не одерживал побед над английским флотом.
9
Шариат — тщательно разработанный кодекс поведения, или канон, содержащий в себе обрядовые нормы богопочитания, нравственные законы семейной и общественной жизни, различные разрешения, предписания и запреты, призванные урегулировать отношения мусульманина к Богу, к существу в целом и к человеку в частности.