| Год | Индекс цен | |
| Общий | Уголь | |
| 1560 | 46 | 60 |
| 1610 | 90 | 95 |
| 1620 | 87 | 100 |
| 1630 | 100 | 100 |
| 1640 | 106 | 135 |
| 1650 | 133 | 225 |
| 1660 | 121 | 220 |
| 1670 | 102 | 250 |
Чтобы избежать влияния кратковременных колебаний цен на продукты питания, значения общих ценовых показателей рассчитаны как средние за пять лет, предшествующих году, указанному в таблице.
Железные пушки вообще, даже самого лучшего качества, продолжали считаться далеко не лучшей заменой бронзовым орудиям. Из соображений безопасности железные пушки приходилось делать тяжелее бронзовых.[62] Это сопряжено с рядом неудобств, потому что больший вес снижает мобильность орудий на земле, а на море ухудшает мореходные качества корабля. Даже более того: несмотря на толщину, железные орудия не достигли такой же степени надежности, как бронзовые. В 1621 году голландское правительство потребовало от адмиралтейства каждый год отливать бронзовые пушки, чтобы заменить ими чугунные, которые оставались слишком опасными и для кораблей, и для команд. В Лондоне лорд Кэрью в 1626 году объявил, что во времена Елизаветы и после них считается допустимым, если возможно, оснащать форты железными орудиями, чтобы сохранить бронзовые для кораблей. Но высокая цена на бронзу и увеличение спроса на артиллерию не дали претворить в жизнь эти планы. Да и с течением времени наметился прогресс в литье чугунных пушек. К 1626 году офицеры военно-морского флота, которым было поручено выяснить, что можно сделать для избежания перегрузки кораблей при использовании чугунных пушек, отметили, что Джон Браун сумел отлить шесть чугунных пушек, которые прошли все испытания и оказались легче бронзовых.[63]
В XVII веке использование чугунных орудий постепенно стало обычным, особенно на море, и к концу столетия на европейских кораблях стало больше чугунных пушек, чем бронзовых.[64]
Думая в первую очередь о нуждах флота, Кольбер предпринял действия по оздоровлению французской промышленности, занятой производством вооружения. После замечательных подвигов французских артиллеристов в 1450-1550 годах французская промышленность вступила в период разрухи и упадка. Причиной тому стали гражданские войны и политическая неразбериха в стране. Хаотичное управление, ослабленное внутренними распрями, не могло поддержать даже это столь нужное стране производство, а оно, в свою очередь, не могло существовать без хотя бы минимальной помощи со стороны правительства. Многие квалифицированные рабочие покинули страну по религиозным мотивам или в поисках лучшей заработной платы и большей безопасности. Парадоксально, но факт: из-за волнений и войн потерпела крах именно промышленность, производящая оружие. На плаву осталось лишь несколько предприятий, не имевших особого значения. И Франция стала зависеть от ввоза оружия извне.
Реконструкция, решительно и умело проведенная Ришелье, не ограничилась административным и политическим сектором. Энергичный герцог-кардинал перестроил французскую армию и восстановил французский флот практически из руин. Но он не возродил индустрию вооружений. Несколько робких попыток организовать производство пушек в Бруаже и Гавре не были сколько-нибудь заметными. Ришелье сохранил зависимость от внешних поставок. Он покупал пушки в Амстердаме, где имел постоянных агентов, закупавших в большом количестве бронзовые и железные орудия, мушкеты, якоря и порох.
После скуповатых годов правления Мазарини возрождением индустрии вооружений энергично занялся Кольбер. Даже в 1660-х годах производительность французской промышленности, выпускающей оружие, практически оставалась нулевой. Что касается черной металлургии, в 1630-х годах предприятия существовали в Анжу, Нормандии и Бретани, но Тридцатилетняя война разрушила производство в Лоррейне и Шампани, а гражданская война при Луи XIV спровоцировала новую волну эмиграции квалифицированных рабочих и закрытие литейных производств по всей стране. Маленькие, изолированные печи очень низкой производительности стали типичными для французской металлургии. Остро чувствовалась нехватка капитала. Существовали, конечно, частные инвесторы. Но знать и церковь не были заинтересованы в развитии промышленности и не спешили вкладывать в нее средства. В противоположность голландцам и англичанам, французские частные предприятия отличались удивительной инертностью. Склонность правительства покупать пушки за границей не способствовала изменению такого положения вещей. С другой стороны, поскольку местное производство не удовлетворяло растущих требований, правительство было вынуждено обращаться к иностранным поставщикам. Это был порочный круг. С 1661 по 1666 год Кольберу пришлось действовать по привычным схемам. У него были постоянные коммерческие агенты в Гааге и Амстердаме, он приобретал пушки в Голландии и Швеции, Дании, Гамбурге и Бискае.
Однако такое положение совершенно не устраивало энергичного Кольбера. В письме, датированном 1666 годом, он писал, что «в высшей степени необходимо быть осмотрительными в покупках. Лучше покупать французские, чем иностранные товары, даже если французские не такие хорошие и чуть дороже. В этом имеется двойное преимущество: государство не теряет ликвидные активы и не нищает, а подданные его величества зарабатывают себе на жизнь и приобретают полезные навыки». В полном соответствии с этими принципами около 1665 года Кольбер разработал и приступил к реализации масштабного плана развития французской индустрии вооружений. Он имел две причины отдавать предпочтение железным орудиям: 1) они были намного дешевле бронзовых; 2) Франция была богата залежами железной руды, в то время как медь и олово ей приходилось импортировать. Вторая причина не показалась бы слишком важной энтузиасту свободной торговли. Кольбер был энтузиастом, но не приверженцем свободной торговли. А ухудшение отношений Франции и Голландии стало для него еще одним основанием для неуклонного претворения в жизнь своего плана. Он был задуман как единое целое для всей страны.[65] Расположение месторождений железной руды и доступность водных путей для транспортировки готового продукта определяли выбор районов: Ангумуа, Перигору и Нивернэ предстояло стать арсеналами на западном побережье, Бургундии, Лиону и Дофинэ – на северном и южном побережье. Самым серьезным препятствием была нехватка технических специалистов – Кольберу пришлось искать их за границей.[66] Он не испытывал доверия к малым предприятиям и поддерживал создание крупных частных концернов, которым оказывал помощь в снабжении железной рудой и найме рабочей силы. Как и все, что он делал, Кольбер претворял в жизнь свой план тщательно и настойчиво,[67] упрямо и с воистину неиссякаемой энергией. Усердно проводя генеральную линию, он не забывал внимательно следить за деталями. В 1670 году он написал сыну, что железные пушки повреждаются бесполезными украшениями, которые к тому же вовсе не украшают, потому что сделаны из железа. Железные пушки должны быть простыми, и при их изготовлении думать следует только о чистоте металла. Кольбер был упорен до тупого упрямства. Когда произведенные пушки стали взрываться при испытаниях, он написал военно-морскому представителю в Дюнкерке: «Я не знаю ничего о качестве или происхождении железных пушек, которые взорвались в Болони, но я знаю, что, когда бы в этом королевстве впервые ни производилось оборудование для флота, наши люди всегда находят его плохим. Часто оно действительно плохое. Но если железные пушки плохо изготовлены, не следует удивляться, потому что трудно сделать хорошую вещь, занимаясь этим впервые. Если продолжить снабжение изготовителей хорошими образцами и помочь исправить ошибки, со временем можно получить изделия, по качеству не уступающие изготовленным за границей». Эти слова были написаны в 1670 году. Но уже на следующий год даже его уверенность была поколеблена. Слишком уж много пушек продолжало взрываться при испытаниях.
62
Например, в 1620–1630 годах шведское 6-фунтовое орудие имело средний вес около 500 кг при отливке из бронзы и 800–1000 кг при отливке из железа. 3-фунтовое орудие весило в среднем 400 кг в бронзовом варианте и 500–550 кг в железном.
63
Венецианский посол Алвиз Контарини, должно быть, имел в виду именно усовершенствования Джона Брауна, когда в 1629 году писал доджу о «двух видах орудий, которые можно найти здесь (в Англии). Легкое, изобретенное сравнительно недавно, весит вдвое меньше обычного орудия и стоит около 5,5 дуката за квинтал, равный 112 фунтам. Тяжелое – старое – орудие стоит около 3 дукатов за квинтал».
64
В Швеции в 1658 году 50% артиллерийских орудий на вооружении морского флота были чугунными. В 1677 году процент чугунных орудий возрос до 66. Аналогично во Франции: в 1661 году чугунных орудий было 45%, а в 1667-м – 70%. В Англии, по утверждению маркиза де Сенелая, «большие первоклассные военные корабли обычно оборудованы бронзовой артиллерией. На кораблях второго и третьего класса бронзовой артиллерии не больше трети, остальная – чугунная. На остальные корабля ставят те орудия, которые оказываются доступными». Что касается Голландии, шведский обозреватель в Амстердаме в 1633 году отметил, что менее чем один корабль из пяти имеет на борту бронзовые пушки. В 1671 году маркиз де Сенелай доложил, что соотношение медной и железной артиллерии на борту голландских кораблей «зависит от воли суперинтендента. Можно только отметить, что адмиральские корабли всегда имеют артиллерию более низкого качества на нижних палубах. Корабль Райтера оборудован бронзовыми пушками». В Дании инвентаризация арсенала в Копенгагене, проведенная в 1593 году, показала наличие 158 бронзовых пушек, 344 пушек из сварочного железа и 426 чугунных. Английские каперы, судя по информации венецианских послов, имели в основном чугунные пушки.
65
В июне 1671 года адмирал Хейе был информирован королевским письмом о том, что война с Голландией неминуема, и она действительно была объявлена в 1672 году.
66
К этому времени заслуженную известность приобрели шведские специалисты, и Кольбер пригласил во Францию Абрахама и Губерта де Беха, племянников знаменитого Вильгельма де Беха (см. приложение 1). Также во Францию привезли шведских рабочих. Волна эмиграции обеспокоила шведское правительство, и оно предложило Bergskollegium расследовать этот процесс. Результаты были представлены правительству в 1669 году. Оказалось, что шведские рабочие отплыли из Никопинга, считая, что их перевозят в другой район Швеции, а их доставили в Любек, а оттуда в Гамбург и затем во Францию. Несколько человек сумели сбежать, и один из них, некто Андерс Зигферсон, в 1675 году вернулся в Швецию. Что касается уважения, которым пользовались шведские специалисты в XVII веке, можно упомянуть о шведском литейщике, который был приглашен в Индию и научил индийских кузнецов быстрому способу изготовления гвоздей и пушечных ядер, в четыре раза повысившему производительность труда. Правда, местные власти не позволили ввести новый способ производства повсеместно, поскольку он оставил бы без работы множество кузнецов.
67
О необычайной педантичности Кольбера говорят, например, инструкции, которые он направлял своему сыну, маркизу де Сенелаю. Особенно соответствует теме этой книги письмо, которое Кольбер послал маркизу 10 июля 1671 года, предлагая навести справки о различных технических и экономических аспектах голландской и анг лийской промышленности, выпускающей пушки.