– Нет.
– А если подам крайне официальный и структурированный список плюсов и минусов? – взмолилась она.
– Назови хоть один минус Ребекки Эрринг как работницы.
Поднялся ветер, бросил непокорную прядь ему на лоб.
– Она твёрдо решила быть моим врагом.
Его лицо вдруг снова посуровело – так резко, что Эви охнула.
– Всегда держи врагов поближе, Сэйдж. Так гораздо интереснее. – Он улыбнулся, и в улыбке не было ни следа радости, одна жестокость.
Эви с трудом сглотнула и с досадой поняла, что хочет медленно отступить назад. Подальше от него, обратно в себя.
– Кстати о врагах. Может быть, перейдем к тому, ради чего я тебя сюда привёл, пока остальные сотрудники не решили, что я пошёл сбрасывать со стены тебя? – предложил он.
Эви закатила глаза и махнула рукой:
– Давайте.
Он нахмурился, отвернулся обратно к лесу.
– Ещё одну поставку накрыли.
Эви постаралась не застонать, но её досада была осязаема. Она потратила несколько недель, чтобы организовать эту поставку и обустроить идеальные, необнаружимые точки отсюда до самого Сиятельного. Они занимались входящей и исходящей контрабандой: продавали, покупали, но чаще всего крали прямо у короля Бенедикта.
– Я подозревала, учитывая лишние… – Эви постучала указательным пальцем себе по голове.
– Это была Славная Гвардия.
Личная стража короля Бенедикта? Они никогда не влезали в дела Злодея. Честно говоря, Эви всегда удивлялась, почему Злодей столько раз воровал у Бенедикта ресурсы и товары всех сортов, но никогда не нарывался на отпор.
– Значит, мы не получим ничего из того, что позаимствовали?
Это дельце должно было принести как минимум четыре больших ящика оружия из личной коллекции короля Бенедикта. Эти мечи и ружья были ценны любезному правителю не только как оружие, лишиться их – огромная потеря для него.
Была бы, если бы у них всё выгорело.
– Моя Бесславная Гвардия утащила два ящика.
Бесславной Гвардией назывался элитный отряд, который занимался самой жестокой частью дел Злодея – «полевой работой», как нарекли это стажёры. Туда набирали самых отбитых воинов, зачастую – магов разных школ и направлений. Большая часть сотрудников старалась держаться от них подальше, а Эви помогала Эдвину готовить для них бутерброды.
«Блин, забыла заказать ещё сыра. А им нравится проволоне»[2].
– Лучше, чем ничего, наверное, – ответила Эви. Она была готова радоваться любым мелочам, лишь бы только не ползать снова по карте, выискивая другую незаметную тропинку в лесу.
– Как всегда, оптимистка, да, Сэйдж? – Он говорил спокойно, но лицо выдавало, что он не видит в этом ничего хорошего.
– Предпочитаю думать о хорошем: так проще… Даже когда случается плохое.
Босс как-то непонятно посмотрел на неё.
– Вот бы все смотрели на мир твоими глазами.
– Было бы очень красочно. – Она широко улыбнулась и подставила лицо ветру. – Значит, уже три поставки накрыли за последние два месяца.
– Целых три. – Он вдруг понизил голос. От этого тона даже храбрейших рыцарей пробирала дрожь, Эви сама видела. А она почему-то успокаивалась, и это… тревожило.
«Опасность не может быть привлекательна, Эви, она пугает».
«Или… И то и другое», – мысленно возразила она.
– Если не считать висельничков внизу, как вы собираетесь разбираться с этим?
Эви боялась ответа, но ситуация очень чётко повторялась. Схемы, которые работали многие месяцы, вдруг начали отказывать, и общий знаменатель вырисовывался очень ясно.
– У нас завёлся предатель, – тихо сказала она. Вздохнула: босс стоял, высокий и мрачный, обещая одним своим видом кары небесные, и ей пришло в голову только одно: – Чем я могу помочь?
Эви не сомневалась, что часы на стене принимаются тикать громче, как только она пытается сосредоточиться. Каждое движение стрелки будто стучало ей по черепу.
Тик-так, тик-так.
– Уф…
Эви опустила голову на стол. Последние два дня она составляла в любимой тетради с золотой фольгой список сотрудников с краткими примечаниями напротив каждого имени. Нужно было записать всё подозрительное, все признаки нелояльности, выяснить, кто мешал работе, – и вручить его боссу на блюдечке с голубой каёмочкой.
– Чем занята?
Ай, ещё раз по черепушке!
Эви подняла голову и захлопнула тетрадь, едва не прищемив любознательную руку Ребекки Эрринг. Торопливо вернула перо в любимую чернильницу, подаренную папой.
– Ничего такого, не беспокойся. – Эви натянуто улыбнулась, борясь со всякими неприличными словами, которые рвались изнутри.