В Астрахани Амброджо Контарини был задержан татарами, которые объявили его рабом их правителя, „потому что франки (т. е. венецианцы. — И.З.) его враги“. Контарини даже хотели продать на базаре, однако он избежал этой участи, был вскоре отпущен и покинул город 10 августа [Барбаро и Контарини 1971: 219]. Реакция астраханского правителя становится понятной, если предположить, что татары выступали в союзе с турками, менее чем за год до этого захватившими генуэзскую Кафу и находившимися в состоянии войны с Венецией (1463–1479) [Zaitsev 1999: 256].
Контарини называет правителем Астрахани хана Касима; он был старшим из трех братьев — сыновей Махмуда [Барбаро и Контарини 1971: 220]. Учитывая, что Махмуд как „царь ординский“[51] последний раз упоминается русскими источниками в документе, датируемом мартом 1475 г. [РИО 1884: 10], можно предположить, что умер он между мартом 1475 г. и апрелем 1476 г.[52] Касим в это время находился в состоянии войны с Ахмедом. „Касим считал, что он сам должен быть главным ханом, так как таковым был его отец, раньше правивший Ордой, и потому между ними шла большая война“ [Барбаро и Контарини 1971: 221]. Скорее всего Ахмед в это время действительно не контролировал Астрахань. Во всяком случае, в выходных данных его письма Мехмеду II от 881 г. х. (26 апреля 1476 — 14 апреля 1477 г.) указание на место написания вообще отсутствует [Halasi Кип 1942: 151–154; Halasi Кип 1949: 633–637; Зайцев 1999: 8–9, 15; Zaitsev 1999: 253].
Видимо, Касим какое-то время действительно правил городом самостоятельно, но и этот факт не может служить доказательством образования Астраханского ханства, а является лишь свидетельством неурядиц в Орде и борьбы за главный престол. Контарини не говорит о самостоятельности Астрахани от основного юрта: смысл его свидетельств сводится к тому, что сыновья Махмуда владели, видимо, лишь самим городом, получая с него большую часть доходов, несколько зимних месяцев проводили в городе, все остальное время кочуя вне его пределов. Сам термин „главный хан“, употребляемый А. Контарини по отношению к Ахмеду, говорит о том, что Касим находился по отношению к своему дяде в зависимом положении. Интересно, что один из первых историков Астраханского ханства, П. И. Рычков, в отличие от позднейших исследователей, приводя свидетельство А. Контарини, считал Астрахань не самостоятельным владением, а уделом. Во времена А. Контарини, писал историк, „в городе Астрахане особые были правители из родственников хана“ [Рычков 1774: 45].
Контарини упоминает и посла Касима в Москву к великому князю. Имя посла Контарини передает как Анхиоли (Anchioli) [Барбаро и Контарини 1971: 198, 221]. Л. С. Семенов предположил, что Контарини принял за имя посла само его звание — элъчи-ялу, а вызвано это посольство было конфликтом племянника с дядей и поисками союзника в этой борьбе. „У нас есть основания усомниться в том, — пишет Л. С. Семенов, — что посольства из Астрахани носили в эти годы регулярный характер. Русские летописи вообще не сообщают о послах астраханского хана…“ [Семенов 1980: 13]. Предположение Л. С. Семенова не лишено смысла, ибо, по свидетельству А.Контарини, московского посла Марка Россо, с которым он прибыл в Астрахань, приняли там „как друга“, т. е. как будто бы представителя союзника [Барбаро и Контарини 1971: 217]. Ф. Конечны, основываясь на свидетельстве А. Контарини, относил это посольство к 1487 г. (sic!) и считал, что его целью было получение хараджа [Koneczny 1927: 161], о чем А. Контарини не пишет[53].
О том, что конфликт между Ахмедом и Касимом действительно имел место, мы узнаем и из восточных источников. В „Таварих-и гузида — Нусрат-наме“, сочинении, написанном на тюркском языке и законченном в 1504 г., а также в „Фатх-наме“ Шади и „Шайбани-наме“ Бинаи, сочинениях, зависящих от „Таварих…“, изложена история преследований сына Абу-л-Хайра — Шайх-Хайдара со стороны коалиции хана Сайид-Ибрахима[54] (Ибака) — сына (или внука) Хаджи-Мухаммеда[55], потомков Тукай-Тимура — Джанибека и Кирая (сыновей Барака) и ногайских мурз — Аббаса (сына или брата Ваккаса бен Нур ад-Дина), Мусы и Ямгурчи (сыновей Ваккаса)[56]. По „Таварих…“ и „Шайбани-наме“, Ахмед с самого начала входил в эту коалицию. Шади в „Фатх-наме“ излагает события иначе: поначалу Ахмеда не было в числе врагов Шайх-Хайдара, Ахмед даже „пособил их делу / на дорогу поднес им много даров…“, и только потом Шайх-Хайдар сразился и с ним [МИКХ 1969: 57, 65].
В 1469 г., согласно „Таварих…“, „Ахмад-хан привел свое войско, и Ибак-хан убил Шайх-Хайдар-хана“ [МИКХ 1969: 20]. По „Шайбани-наме“, Ибак напал на Шайх-Хайдара, приведя с собой войско Ахмеда [МИКХ 1969: 99].
52
Ср. с датами правления Махмуда, которые приводит В. В. Похлебкин— 1459–1465 гг. [Похлебкин 1999: 9, № 81].
55
Ш. Марджани считал, что Ибрагим (Бабак) — сын Махмутека, сына Хаджи-Мухаммеда [Марджани 1885: 158]. Авторы "Древней Сибири" (Улан-Удэ, 1964) и "Истории Сибири" (Л., 1968) также считали Ибака внуком Хаджи-Мухаммеда [Древняя Сибирь 1964: 500; История Сибири 1968: 364]. Хотя существует мнение, что Ибак — его сын [Нестеров 1988: 13].
56
Несколько иной перечень врагов Шайх-Хайдара (без Кирая и Аббаса, но с Ваккасом) см. [Иванов 1958: 37].