Локи преступает и более серьёзные запреты, и притом немотивированно: на пиру у морского великана Эгира он нарочно нарушает с трудом достигнутый ритуальный мир между богами и великанами, убивая слугу Эгира и попутно обвиняя в трусости и распутстве всех богов. С Локи связана первая смерть: именно он подсунул слепому богу Хёду ветвь омелы, которая убила бога растительности Бальдра, бессмертного перед любым другим оружием, и не дал светлому богу вернуться из обители смерти, отказавшись его оплакивать. Богам удаётся поймать Локи им же изобретённой сетью, и до конца света он остаётся прикованным, а во время последней битвы асов и ванов, сталкивая между собой противоположные силы, он выведет из подземного царства Хель корабль мертвецов для борьбы с богами. Сам он сражается с Хеймдаллем, хранителем законов общинности — прежде близким ему культурной функцией Весов, но затем ставшим его антиподом: так хитрость экспериментирующего ума, уходящего в сторону от истины, противопоставлена более первичной способности абстрактного мышления, отражающего законы природы.
Культурные герои-трикстеры, обладая всеми природными недостатками, которые не преминул заметить в людях человеческий интеллект: дерзостью, насилием, бахвальством или обжорством, могут нарочно нарушить законы гостеприимства или уничтожить жизненно важные зимние запасы продовольствия. Хотя, подобно Прометею, они также проявляют хитрость, чтобы достать для людей вещи, необходимые для их жизни: так полинезийский Мауи, обладатель магических знаний, один из эпитетов которого — "тысяча проделок", перехитрил владычицу подземного мира, чтобы добыть огонь. Все его предприятия оказываются удачными: он погибает только при попытке даровать людям бессмертие.
В мифологии индейцев центральной Америки создатель людей Кецалькоатль ("драгоценный близнец" или "змея в зеленых перьях") хитростью крадёт зёрна маиса у Муравьёв, чтобы дать людям, а потом нарушает запреты на пьянство и инцест с сестрой. Североамериканский трисктер Ворон прикидывается плачущим ребёнком, чтобы получить небесные мячи-светила, огромную роль которых как небесных тел люди уже осознали. А паук Иктоми, культурный герой и изобретатель человеческой речи, выступает также как сеятель раздоров, причиной которых были его розыгрыши над животными, богами и людьми. Он умеет принимать любой облик, и это напоминает нам свойство знака Близнецов прикидываться кем угодно в опоре на игру своего интеллекта. Этот знак, копируя внешний мир, настолько умеет войти в роль — не только комическую. но и трагическую, что не всегда замечает её выдуманность, и обижается, подобно ребёнку, если сказать ему об этом.
Как портрет самого человечества образ трюкача смыкается с образом ребенка, который Юнг выделял как отдельный архетип. Его описание помогает уяснить суть астрологического праобраза бога интеллекта и прародителей-близнецов. Юнг пишет:
"Душевная жизнь была у ребенка ещё до того, как он имел сознание. Даже взрослый человек ещё говорит и делает вещи, которые он, по-видимому, только впоследствии осознает, если вообще это когда-либо происходит. И всё же он говорит о вещах и поступает так, как если бы он это делал осознанно… Страхи, причуды, намерения, надежды охватывают нас без видимой причинности. Этот конкретный опыт образует основу того чувства, будто мы недостаточно известны самим себе.
Сам по себе примитивный человек не является загадкой. Вопрос о человеке — это последний вопрос, который приберег для себя человек. Сознание есть праопыт человечества. Этот опыт спроецирован на архетип ребенка, который выражает целостность человечества. Он — нечто покинутое и заброшенное, и одновременно нечто божественно-могущественное, невидимое и сомнительное начало и триумфальный конец. "Вечный ребенок" в человеке — это неописуемый опыт, какая-то неприспособленность, изъян — и божественная прерогатива, нечто неуловимое, что составляет последнюю ценность любой личности"[112].
Бог-трюкач — озорной ребенок, боги-близнецы — неприспособленные к жизни дети, покинутые миром богов и доносящие нам праопыт людей через историю своего приспособления к миру и навыки культурного героя. И если, преодолевая слабости людей и демонстрируя достигнутую человеком силу — силу разума, трикстер предстает обманщиком и шутом, то и с близнецами связано шутовство. Это отчетливо проявляется в ритуалах взаимодействия полов, в которых близнецы играют особую роль[113]: не только потому, что обозначают удвоенную плодовитость, но и потому, что это древний и повсеместный символ предков человечества, подавших потомкам пример сексуальных отношений.
112
К. Г. Юнг "Психология архетипа ребенка" в кн. К. Г. Юнг "Структура психики и процесс индивидуации" М., 1996, с. 70.
113
Если когда-то близнецов убивали, то в более развитом обществе могли использовать как символ повышения и обеспечения плодородия племени: и при их рождении проводились обряды, связанные с демонстрацией сексуальности и кроссексуальным вышучиванием. См.: В. Тернер. Символ и ритуал. М., 1983, с. 136–168: глава "Парадоксы близничества в ритуале ндембу".