Добыча ископаемых для ИИ является как буквальной, так и метафорической. Новый экстрактивизм добычи данных также охватывает и стимулирует старый экстрактивизм традиционной добычи. Стек, необходимый для работы систем искусственного интеллекта, выходит далеко за рамки многоуровневого технического стека моделирования данных, аппаратного обеспечения, серверов и сетей. Вся цепочка поставок искусственного интеллекта охватывает капитал, труд и ресурсы Земли – и от каждого из них она требует огромных затрат[56]. Облако – это основа индустрии искусственного интеллекта, и оно сделано из камней, литиевого рассола и сырой нефти.
В своей книге «Геология медиа» теоретик Юсси Парикка предлагает думать о медиа не с точки зрения Маршалла Маклюэна, согласно которой медиа являются продолжением человеческих чувств, а как о продолжении Земли[57]. Вычислительные медиа сегодня участвуют в геологических (и климатологических) процессах, от преобразования земных материалов в инфраструктуру и устройства – до питания этих новых систем за счет запасов нефти и газа. Размышление о медиа и технологиях как о геологических процессах позволяет нам рассмотреть радикальное истощение невозобновляемых ресурсов, необходимых для работы технологий настоящего времени. Каждый объект в расширенной сети системы искусственного интеллекта, от сетевых маршрутизаторов до батарей и центров обработки данных, построен с использованием элементов, которым потребовались миллиарды лет для формирования внутри Земли.
С точки зрения глубокого времени, мы извлекаем геологическую историю Земли, чтобы обслужить доли секунды современного технологического времени, создавая такие устройства, как Amazon Echo и iPhone, рассчитанные на срок службы всего в несколько лет. Ассоциация потребительских технологий отмечает, что средний срок службы смартфона составляет всего 4,7 года[58]. Такой цикл устаревания способствует покупке большего количества устройств, увеличивает прибыль и усиливает стимулы для использования неустойчивых методов добычи. После медленного процесса разработки эти минералы, элементы и материалы проходят через чрезвычайно быстрый период добычи, переработки, смешивания, выплавки и логистической транспортировки, преодолевая тысячи миль в процессе своего преобразования. То, что начинается как руда, извлеченная из земли, превращается в устройства, которые используются и выбрасываются. В конечном итоге они оказываются захороненными на свалках электронных отходов в таких местах, как Гана и Пакистан. Жизненный цикл системы ИИ от рождения до смерти имеет множество фрактальных цепочек поставок: формы эксплуатации человеческого труда и природных ресурсов, массивные концентрации корпоративной и геополитической власти. И на протяжении всей этой цепи непрерывное, крупномасштабное потребление энергии обеспечивает непрерывность цикла.
Экстрактивизм, на котором построен Сан-Франциско, находит отклик в практике базирующегося там технологического сектора[59]. Массивная экосистема ИИ опирается на многие виды извлечения: от сбора данных, полученных из наших повседневных действий и выражений, до истощения природных ресурсов и эксплуатации труда по всему миру, чтобы эта огромная планетарная сеть могла быть построена и поддерживаться. ИИ извлекает из нас и планеты гораздо больше, чем мы думаем. Область залива является центральным узлом в мифологии ИИ, но нам придется отправиться далеко за пределы Соединенных Штатов, чтобы увидеть многослойное наследие человеческого и экологического ущерба, питающего технологическую индустрию.
Литиевые шахты в Неваде – лишь одно из мест, где из земной коры добывается сырье для производства искусственного интеллекта. Таких мест много, включая Салар на юго-западе Боливии – самое богатое месторождение лития в мире и, соответственно, место постоянной политической напряженности, – центральную часть Конго, Монголию, Индонезию и пустыни Западной Австралии. Без сырья из этих мест современные вычисления просто не работают, однако и эти полезные ископаемые все чаще оказываются в дефиците.