Ночью Ванникова и Курчатова снова поставили на ноги. При просмотре ещё не вполне просохших пленок на одной из них увидели темный крупный треугольник. Раковина?! Сделали повторное просвечивание. Результат — тот же. Курчатов предложил заменить свинцовый компенсатор, в который помещалась плутониевая заготовка при просвечивании. Просвечивание повторили. Пленка была на этот раз идеально чистой. Дефект, как оказалось, был в толще самого свинцового компенсатора, а не в заготовке.
Поздним утром Ванников доложил Берия: «Заготовка детали № 1 закончена успешно».
Прессование второй заготовки прошло без замечаний, и обе заготовки были направлены в отделение обработки резанием, которое представляло собой большую комнату в левом крыле барака с двумя токарными станками и тремя токарями высшей квалификации. Для получения из заготовки готовой детали заданных размеров токарную обработку необходимо было провести с ювелирной точностью. Эта честь была предоставлена ветерану, Александру Ивановичу Антонову. Он был очень горд. Перед первой операцией руки у него нагрелись изнутри и как бы припухли.
Кто-то из начальников, психолог по совместительству, предложил ему в полушутку:
— Может, сто грамм, для равновесия психики?
Но Александр Иванович заверил, что он даже абсолютно трезвым справится с важным заданием партии и правительства.
Из воспоминаний Н.И.Иванова, 1996 г.
«Несмотря на высокую квалификацию токаря, учитывая сложность и ответственность работы, для обточки заготовки был установлен порядок, по которому после каждого прохода резца научный руководитель работы Михаил Степанович Пойдо рассчитывал размеры заготовки и только после этого делали следующий проход резца. Пока шла обточка заготовки, у станка все время стоял А.П.Завенягин…»
Антонов расставил ноги для устойчивости и начал обработку. Рядом наблюдал Пойдо. И вдруг раздался визгливый крик:
— Ты что, сука, делаешь?
Из воспоминаний А.Г.Самойлова:
«…Все мы тогда дошли до высшей критической точки нервного напряжения, когда все казалось не таким, как было в действительности. Вдруг А.П.Завенягин решил, что изделие по сферичности запорото, и весь гнев он обрушил на М.С.Пойдо, который выслушал эти обвинения молча, не сказав в свою защиту ни единого слова».
Авраамий Павлович страшно матерился. Угрожал расстрелом. Он был взвинчен до невменяемости. Заверения Пойдо, что «все идет нормально», только подогревали его гнев. Тогда Михаил Степанович молча снял деталь со станка и в присутствии комиссии обмерил её. Все размеры точно соответствовали расчетам. После этого Антонов продолжил работу на станке, запоздало пожалев, что зря не согласился выпить сто грамм перед её началом. Тем не менее, деталь была выполнена идеально точно.
Завенягин вышел из цеха на свежий воздух и закурил. К нему подошел Бочвар с вежливыми намеками. Несмотря на просьбу академика, Завенягин не извинился ни за свой неуместный мат, ни за жуткие угрозы в адрес Пойдо.[10]
После изготовления второй полусферы плутониевые сердечники надлежало испытать на прочность, поскольку внутри бомбы они должны были выдерживать определенные механические нагрузки. Но никому не хотелось испытывать с таким трудом полученные сердечники, снова рисковать и ставить их под пресс для «технического экзамена». Харитон настоял…
Через специальное приспособление дали требуемое давление. Размеры сердечников не изменились. Юлий Борисович был удовлетворен результатами испытания и всем пояснял, что поступить по-другому было просто невозможно.
Далее обе половины в соответствии с Техническими требованиями необходимо было покрыть тончайшим слоем никеля для коррозийной стойкости и предотвращения выхода мощного альфа-излучения.
Проектного оборудования для проведения операции никелирования ещё не было. Специалистов тоже. Что делать? Ждать?..
Сейчас, когда сердечники были почти готовы, Ванникову очень не хотелось терять даром несколько месяцев. Выход из создавшегося тупика предложил Харитон.
Юлий Борисович вспомнил, что десять или более лет назад, ещё во время работы в ЛФТИ, у него был хороший друг — специалист по металлическим покрытиям Александр Иосифович Шальников. Если его быстро отыскать в Ленинграде (или в Москве?) по неизвестному адресу, то дело, он уверен, сдвинется немедленно с мертвой точки. Если, конечно, Шальников жив. Харитон уверял Ванникова, что Александр Иосифович являлся ещё в довоенные годы прекрасным специалистом своего дела.
10
После испытания бомбы А.Г.Самойлов, М.С.Пойдо, А.И.Антонов были награждены орденами Ленина и премированы.